Cон. Светлана Орловска
попыток увидеть хоть что- то, появляется чувство, что отыскать в этих окнах признаки жизни равносильно тому, что поймать взгляд слепого человека, натыкаясь на стекла его очков.
Вместе с пониманием этого растет раздражение на соседку, которая продолжает выкрикивать какие-то отдельные фразы. Уже раздражает ее голос, ее дурацкая, не по сезону накинутая сверху платья теплая, шерстяная кофта. Зачем-то на ней теплые, не по погоде ботинки. Стоп! А действительно, почему она так тепло одета? Ведь сейчас градусов 30 – не меньше. А ей похоже вообще не жарко. В то время, как я начинаю чувствовать себя муравьем, пойманным увеличительным стеклом мальчишек – садистов на солнце. Стоя так под прямым солнечным прицелом, я чувствую как раздражение постепенно сменяется тревогой. Ты только не паникуй – уговариваю я себя. Это в жаре все дело. Она на тебя так действует. На секунду удается сдержать тревогу, но этого хватает только на глубокий вдох. А следом в голове загорается предупреждающая лампочка сирены- Бежать! Спасаться! Ноги, не дожидаясь команды сверху, несут меня к подъезду. Мой основной инстинкт включается раньше, чем до сознания доходят признаки того, кого я никогда не видела, но чувствовала убегающей спиной всю его опасность. Не раз слышала его дыхание. Догоняющее, прилипающее к позвоночнику. Ползущее вверх по затылку тысячами иголок, от которых волосы на голове начинают шевелиться.
Страх подполз к горлу, съежившись в один тяжелый, твердый ком. Хочется кричать, но открытый в ужасе рот издает звуков не больше, чем выброшенная на берег и бьющаяся в агонии рыба. ОН лишил меня голоса, хладнокровно обрезав провода сообщения с внешним миром.
Ноги не сдаются. Они несут меня по знакомым ступенькам к родной квартире. Перескочив последние две, оказываюсь на своем этаже и буквально налетаю на дверь… заперта! Бешено колочу по старому дермантину руками и ногами. Задыхаясь, из последних сил нажимаю пальцем на кнопку дверного звонка, вложив в него все свое желание жить.
Пробуждение
Дверной звонок зазвучал мелодией будильника на телефоне. Я не сразу поняла, что проснулась. Сердце бежит как после марафона, пижама вся пропиталась потом, а одеяло беспорядочным комком сброшено на пол. Фух… Ну надо же такому присниться! Как же хорошо понять, что это был всего лишь сон! Тело в облегчении обмякает, мышцы постепенно расслабляются. Я тяну на себя одеяло, начиная замерзать под влажной тканью пижамы. Какое- то время лежу, глядя в потолок в полной прострации. Так хочется зависнуть надолго в этой депривации, пока мозг перегружается после ночного кошмара. Но мой мозг загружается быстро, слишком быстро. То, что происходит потом, похоже на взрыв. В голове вспыхивает ярким светом мысль – она умерла! и беззвучными, быстрыми клубами боли расползается по телу. Почему-то вспомнилась хроника Хиросимы и Нагасаки, которую я увидела впервые в бабушкином черно- белом телевизоре с испорченным звуком. Наблюдая