Дерзкая. «Силуэты снов», «Клятва Примара», «Ближний круг». Наталия Шитова
обсуждать со мной тему изъятых из моей головы воспоминаний.
– Валерий! – окликнула я его издевательски-игривым тоном.
Он вздрогнул и уставился на меня.
– Ты же боишься меня, Извеков. Отчего?
Он замялся.
– Ну, молчи, молчи… А ну как я сама по себе все вспомню, без твоего участия? Сдаётся мне, что это будет пострашнее.
Не успела я это произнести, как Извеков вскочил и забегал по комнате.
– Я не оправдала твоих ожиданий? – я получала огромное удовольствие от его паники.
– Ты превзошла все мои ожидания, – возразил он.
– Не знаю, откуда, но у меня есть уверенность, что стоит мне сосредоточиться, как я все вспомню, – заметила я. – И ещё мне кажется, что все, что я вспомню, мне не понравится. И уж тогда…
Я не особо надеялась, что Извеков клюнет на банальный блефовый шантаж. Но он клюнул. И нехорошие тревожные подозрения постепенно проявились на беспечном фоне моего утреннего настроения.
– Хорошо… Ты права, лучше мне сделать это самому… Сядь в это кресло и закрой глаза, – он указал рукой на своё бывшее место.
Я так и сделала. Извеков продолжал ходить по комнате. Но постепенно я перестала слышать его возбуждённое дыхание, вместо этого проявились цокающие звуки, издаваемые когтями пса-оборотня на плитках мостовой. Я едва успевала за черным пинчером с человеческими глазами…
…Толчки сердца стали тише и реже, и вскоре прекратились совсем. Стало тепло, тихо, и я, наконец, оказалась в состоянии дремучего беспробудного сна.
Я открыла глаза. Извеков стоял надо мной, внимательно глядя мне в глаза.
– Это всё? – спросила я, очнувшись. Как бы между прочим промелькнула мысль, что мой голос звучит странно: надтреснуто и глухо, как у пропойцы. Но не задержавшись, мысль нырнула куда-то.
– Всё, – отрезал Валерий.
– Ложь, – почти беззвучно прошептала я, чувствуя, как панический ужас лишает меня возможности соображать. Ещё никогда у меня не было такого страха. Его липкий ледяной сгусток я ощущала физически. Он рос внутри.
– Всё! – рявкнул Извеков. Но опустил глаза. Врёт. Было ещё что-то. Было. Ну да ладно, главное в другом:
– Что с Олегом?
– Он жив, – сразу же поспешно отозвался Извеков и отошёл от меня подальше.
– Это правда?! – я бросилась на него в ярости. Он успел перехватить мои руки, когда я была уже готова вцепиться ему в горло.
– Это правда. Середа и Орешин живы, и я могу представить доказательства, – прошипел он прямо мне в лицо. Я вдруг поняла, что он меня с трудом сдерживает.
– Если ты лжёшь, я убью тебя! – пообещала я, отходя от него.
Нет, не я его, а он в любую минуту может избавиться от меня, как сделал это с Александром, и оставить вместо меня кучу гниющей протоплазмы. Теперь он может делать со мной все. И никому до этого нет никакого дела, потому что и меня уже нет. Ведь на аллее Екатерина Орешина умерла. Умерла от пяти пулевых ранений.
– Ты