Дерзкая. «Силуэты снов», «Клятва Примара», «Ближний круг». Наталия Шитова
но это похлеще всего, что я видел до сих пор, – Зинченко раздражённо передёрнул плечами. – Взорвать бы эту махину к чертям! Вместе с её содержимым… Значит, договорились?
– Твои штурмовики тут не помогут. Его не взять внутри Рая.
– Значит, возьмём его в аду, – отозвался Зинченко. – Выманить можно кого угодно и откуда угодно. Только нужно узнать, чем. Вот вы тут пока и помозгуйте. Особенно меня интересует, ограничивается ли сфера влияния этого парня границами Сылве. Могут ли его прихвостни орудовать за пределами города? Если нет, то почему?
– Не забудь про серебро, – напомнил Юра, когда Зинченко уже взялся за ручку двери.
– Это, ей-богу, смешно… – вздохнул Зинченко, и тут же поправился. – Извини меня, я не это хотел сказать.
Зинченко вышел. Юрий прижал сигарету, от которой остался один фильтр, к поверхности столика и затем смахнул ее на пол. Несколько секунд он сидел неподвижно, потом согнулся, накрыв голову сцепленными руками и простонал что-то сквозь зубы.
Открылась дверь и вошёл Олег, в других, целых джинсах и чёрной майке. Он был уже спокоен, только разметавшиеся длинные волосы и кровь, проступившая сквозь повязку на руке, напоминали о его недавнем взрыве.
– Что дальше, Юрка? – он сел рядом с другом.
– Дальше вот что, – отозвался Юра, резко разогнувшись. – Ты помнишь наш разговор с Александром?
– Да, и что?
– Он говорил, что Катя очень нужна Извекову. Значит, он не мог убить её.
– И тем не менее, он сделал это.
– Стоп! – Юра нетерпеливо поднял руку. – Он не мог убить её… совсем.
Олег гневно нахмурился:
– Ты о чем, босс? Ты считаешь, что существование в таком же виде, в каком жил Сашка Извеков, это нормально? По-твоему, это не значит, что мы её потеряли?!
– Мне все равно, кем она теперь будет, – ответил Юра.
– А мне нет! Превратить живую девчонку в мертвечину! Да я ему своими руками голову оторву!! – возмутился Олег. – Живой труп – это уже не Катеринка…
– Спокойно, старик. Сейчас мы с тобой…
Как ни старалась я удержать картину, злоба, отчаяние и острая жалость к себе и ребятам так подогрели меня, что изображение порвалось на глазах. Это было как безнадёжный кошмарный сон, когда просыпаешься в ледяном поту от собственного крика.
Кажется, я тоже кричала. Но проснуться мне было не суждено. С воплем я поднялась с кресла, пытаясь разглядеть в искажённой и искривлённой пока комнате моего ненавистного смертельного врага. Валерий лежал на софе бледный и неподвижный. Если бы он умер! Но увы! Он зашевелился и медленно встал на ноги.
Взглянув на меня, он поднял руку.
– Я предупреждал, что это будет трудно. Мне тоже досталось: так долго пропускать через себя навылет полноценный контакт…
– Что ты понимаешь про такие вещи, как «легко» и «трудно»? Ты же о меня ноги вытер!
Извеков пожал плечами. Разумеется, он не понимал, разве такому объяснишь что-нибудь