Знаменитые расследования Эркюля Пуаро в одном томе (сборник). Агата Кристи
правильно?
– Да, но только на одну минуту. Мела настоящая пурга, холод был просто ужасающий. В этой ситуации душный вагон показался нам настоящим спасением, хотя обычно я считаю, что то, как они топят в этих вагонах, совершенно недопустимо.
Месье Бук вздохнул.
– Очень трудно угодить всем и каждому, – заметил он. – Англичане – они вообще любители все открывать, а вот другие – те все плотно закрывают. Все это очень сложно.
Ни Пуаро, ни полковник не обратили на это замечание никакого внимания.
– А теперь, месье, попробуйте вспомнить, – голос сыщика звучал ободряюще. – На улице стужа. Вы возвращаетесь в вагон, садитесь и закуриваете – может быть, сигарету, а может, и трубку… – Он замолчал буквально на одно мгновение.
– Я любитель трубки. Маккуин курил сигареты.
– Поезд вновь трогается. Вы курите вашу трубку, обсуждаете европейскую и мировую политику. Уже поздно, и большинство пассажиров отошли ко сну. Кто-нибудь проходил мимо двери? Постарайтесь вспомнить…
Напряженный мыслительный процесс заставил полковника нахмуриться.
– Сложно сказать, – ответил он. – Понимаете, я совсем не обращал на это внимания.
– Но у вас должна быть военная привычка все замечать. Как говорится, все видеть, ничего не видя.
Арбэтнот опять задумался, но покачал головой:
– Не могу сказать. Никого, кроме проводника, я не помню. Хотя подождите-ка… мне кажется, что была еще женщина.
– Вы видели ее? Она была молодая или старая?
– Я ее не видел. Даже не смотрел в ее сторону. Помню просто шуршание материала и аромат.
– Аромат? Приятный?
– Такой… довольно насыщенный, если вы меня понимаете. То есть я хочу сказать, что вы почувствуете его и за сотню ярдов. Хотя, – тут полковник заторопился, – это могло произойти и раньше. Понимаете, как вы сами только что сказали, это была одна из тех вещей, которые замечаешь не замечая. В какой-то момент вчера вечером я сказал себе: «Женщина – запах – какой сильный». Но когда это случилось, я совсем не уверен; помню только, что… ну да, это должно было быть после Винковцев.
– А почему вы так думаете?
– Да потому, что почувствовал я этот запах именно в тот момент, когда говорил о том, что сталинский пятилетний план полностью провалился. Я еще помню, что этот запах напомнил мне о положении женщин в России. А до России мы добрались почти в самом конце разговора.
– Точнее вы не можете вспомнить?
– Н-нет. Это произошло где-то в последние полчаса.
– Это было уже после того, как поезд остановился?
– Да, я почти в этом уверен, – кивнул полковник.
– Ну что ж, на том и порешим. Вы когда-нибудь были в Америке, полковник Арбэтнот?
– Никогда. И не имею никакого желания туда ехать.
– А вы когда-нибудь знали полковника Армстронга?
– Армстронг, Армстронг… я знавал двух или трех Армстронгов. Например, Томми Армстронг из Шестидесятого полка – вы не о нем говорите? Был еще Селби Армстронг – его убили при Сомме.
– Я имею