Фаворит. Американская легенда. Лора Хилленбранд
и 10 % агенту, если они могли позволить себе его услуги. Обычно независимому жокею полагались 10 % от суммы приза – как правило, около 40 долларов на лучших треках, где участвовал Поллард, и по 50 центов за галоп на утренних тренировках, но никто их не выплачивал. Лучшие из жокеев вели переговоры о более высокой оплате, некоторые даже пытались помочь тем, кто находится в бедственном положении, разделить выигрыш поровну на всех жокеев, но эта идея была признана незаконной, поскольку лишала стимула стремиться к победе. При существующей системе только небольшой процент жокеев могли разбогатеть, еще некоторые могли жить вполне обеспеченно, остальные же, и таких было большинство, не имели ни гроша.
Среди учеников жокеев были в основном подростки, которые убежали из дома, или осиротели, или чьи семьи переживали трудные времена – как семья Полларда. «У каждого из них была своя история», – вспоминает Мосбэчер, который и сам оказался на треке, убежав от обнищавшей семьи. Лишь у некоторых была за плечами начальная школа, и, уж конечно, ни один из них не закончил средней. Большинству подростков некуда было идти. «Я хотел есть, – объяснял Ральф Нивис, который убежал из сиротского приюта, – но был слишком трусливым, чтобы красть»{120}. По правилам подростки могли принимать участие в соревнованиях только по достижении шестнадцати лет. Но свидетельства о рождении у них никто не спрашивал. Так что некоторые начинали свою карьеру в двенадцать лет. В один из сезонов в двадцатых годах, по воспоминаниям бывшего наездника Билли Бака, на старом ипподроме в Тихуане двум самым старым наездникам было всего по шестнадцать лет. Ученики жокеев обычно были очень мелкими. Так, Уад Стадли был таким маленьким, когда начал принимать участие в заездах, – всего 37 килограммов, – что не мог поднять собственное седло. Томми Лютер, когда скакал на своем первом фаворите, весил меньше 36 килограммов. Большинство этих мальчишек ничего не знали о скачках, когда начинали, – и были в полной власти тренеров.
Некоторые тренеры заменяли мальчишкам родителей. Другие эксплуатировали их с неумолимой жестокостью. Лютер вспоминает, что на некоторых конюшнях мальчишек беспощадно избивали за каждый проигрыш. Так, некий одноногий тренер по прозвищу «Папаша» Билл Дэйли, которого журналист однажды назвал «мерзким чудовищем», носил с собой бочарную клепку, которой бил своих жокеев{121}. Когда при взвешивании они показывали слишком большой вес, он, как говорили, отбирал у них деньги, чтобы они не могли купить себе еды, или запирал и морил голодом, пока они не худели до необходимого веса. Чтобы не платить за проезд в поезде, Лютер и другие ученики жокеев набивались в вагоны, где перевозили лошадей. А когда железнодорожная полиция проходила по поезду, прокалывая копны с сеном в поисках безбилетников, тренеры сажали мальчишек в сундуки со сбруей. Однажды тренер поселил Лютера в гостиницу и пинками вытолкал его из окна, когда пришла пора оплачивать счет за номер.
На ипподроме учеников,
«Папаша» Билл Дейли: Александер. «Стук копыт», с. 170–172.