Ветры странствий. Публицистические очерки. Евгений Панов
прекрасным, то в неведомое будущее, тревожащее военной формой президента.
Автобус, неспешно перемещавший нас в отстоящий на десяток километров город, к машинам времени не относился. Он, со всеми своими немногочисленными пассажирами и заботливой кондукторшей, принадлежал настоящему – яркому июльскому дню, выгнавшему народонаселение в окрестные деревни, где созревали огурцы и кабачки, а черная смородина уже созрела. На маленьком рынке посреди жилого квартала типичной для шестой части суши архитектуры сухонькая старушка продавала спелые ягоды по 40 российских рублей за килограмм – совсем недорого по меркам Подмосковья.
Нагрузившись смородиной, а также всяческой мелочью (вешалками, крючками и прочим), драматически отсутствующей в санаторном «полулюксе», мы поспешили на автобус… и узнали, что в праздник дневные рейсы отменяются, ближайший только вечером.
Ну, что ж, я сделал то, что сделал бы в России: поднял руку и вышел на обочину. И простоял в такой позе минут десять. Машин с шашечками не было, все прочие и не думали останавливаться.
– Вряд ли кто поедет, – раздался сзади сочувственный голос.
Я оглянулся и увидел мужичка неприметной внешности.
– Но почему?!
– Боятся… Вам куда?.. До санатория?.. Садитесь на маршрутку, она за город выезжает, а там километров десять останется, невелико расстояние, парень подбросит.
Так и поступили. За десять лишних километров туда и за десять пустых обратно «парень» взял с нас порядочно – по своим представлениям, конечно.
Эта сумма была ничем иным, как платой за страх. Видимо, страх – неотъемлемый фон здешней жизни. В санатории горничные боятся даже прикасаться к чемоданам отдыхающих. Просят: «Вы, пожалуйста, переставьте вещи, а то мне надо пол помыть». «Да сами и подвиньте, как удобно», – говоришь и слышишь в ответ: «Нет-нет, нам не разрешают».
– Вы ведь недалеко от санатория живете? – спросишь у официантки.
– Да, наша деревня в трех километрах.
– И сад у вас есть?
– А как же!
– Ну, так, может, принесите смородины, малины огурцов? Чтоб нам в город не мотаться.
– Нет, нет, нам не разрешают.
– Да чего вы боитесь? Никто и не узнает.
– Нет, нет…
Что тут скажешь? Наверно, так боялись только тогда, когда «полыхал над землей небосвод, как багровое знамя». И чего, собственно, боятся? Ослушаться начальства и потерять место? Наверно. А еще пуще страшатся обвинения в незаконном, без патента, предпринимательстве, внимания налоговиков, которые присосутся – не отдерешь. А пуще всего пригибает обыкновенного человека столкновение с бездушной и безликой корпорацией под названием «государство», устанавливающей свои железные правила, решающей, быть человеку свободным или подневольным, богатым или бедным. Вот, например, продукция белорусских предприятий продается в России вдвое-втрое дешевле, чем внутри страны.