Ковчег до Ноя: от Междуречья до Арарата. Ирвинг Финкель
бы утверждение о том, что они были как мы, прозвучало на какой-нибудь открытой лекции, то наверняка из зала раздался бы голос: «Хорошо, а как насчет царской гробницы в Уре? Все-таки трудно утверждать, что эти шумеры были такие же, как мы».
Примерно около 2600 г. до Р. Х. несколько членов царской семьи отправились в место своего вечного упокоения, сопровождаемые не только всеми своими сокровищами, которые могли бы им там пригодиться, но также и своими придворными. Известны три или четыре такие гробницы, из которых наибольшее впечатление производит Большое царское захоронение, содержащее хорошо сохранившиеся останки семидесяти двух захороненных в нем человек.
Нас, конечно, шокирует практика хоронить вместе с умершим царем его слуг; на самом деле это очень древняя и примитивная идея. В Египте такая практика существовала в додинастическую эпоху, но впоследствии вместо самих слуг стали хоронить ушебти – маленькие фаянсовые фигурки слуг, которые будут сопровождать умершего и делать, когда потребуется, необходимую работу. Теории, объясняющие возрождение этой древней практики в Уре, одна другой фантастичнее: может быть, их всех опоили каким-то наркотиком, перед тем как убить? Или убили пленников, захваченных в военном походе? А может быть, собрали трупы недавно умерших людей? Одновременно с такими предположениями встают и более общие вопросы – нам все же трудно примириться с идеей убить и похоронить целую толпу молодых и красивых придворных на том основании, что они могут пригодиться умершему царю в следующей жизни. Так или иначе, эта практика, возникшая в некоторой династии, полностью прекратилась с концом этой династии и потом уже никогда не возобновлялась. Ее окончательное исчезновение объяснить легко; гораздо труднее понять, как она появилась. Есть только два возможных объяснения: либо мы видим здесь древнюю практику, повсеместно распространенную на Ближнем Востоке, и просто так получилось, что пока еще не обнаружено ее следов в других соседних культурах; либо она вновь возникла в связи со смертью конкретного исторического персонажа. В Месопотамии единственным реальным кандидатом на эту роль можно считать Гильгамеша.
Можно утверждать с полной уверенностью, что Гильгамеш – это реально живший человек. Он был одним из древнейших царей Урука и основал довольно короткую династию в начале исторического времени. Вся сохранившаяся литература о Гильгамеше показывает нам деятеля необычайной мощи и харизмы, надолго переживших его самого. Об этом свидетельствует цикл историй, связанных с его именем, позволяющий нам представить его как человека того же покроя, что и Александр Македонский, после смерти которого появились восторженные рассказы, намного превосходящие по своему энтузиазму прижизненные трезвые исторические хроники. Имея в виду особенность личности Гильгамеша, нетрудно представить себе, что его смерть могла возродить этот ритуал, когда верные царедворцы, на манер Лаэрта, прыгали в могилу, не в состоянии представить себе жизнь без усопшего царя. Шумерский литературный