47. Алексей Чумаков
крутил его перед глазами. – Какой-то бессмысленный набор букв!
Я читал эту чушь, видя боковым зрением, что все трое внимательно смотрят на меня. Отложив лист, я непонимающе пожал плечами.
– Не узнаете ничего?
– В каком смысле?
– Ну, это не кажется вам знакомым?
– Нет…
– Точно?
– Вполне.
Мужчина улыбнулся.
– Зеркало.
– Что зеркало?
– Именно это было написано на том самом зеркале, «кровью и очень аккуратно», как вы сказали.
– Возможно, но я не запомнил надпись и ничего не могу сказать по этому поводу.
– Прочтите еще раз, – не унимался тот.
Я прочитал еще раз и опять ничего не понял.
Мужчина снова улыбнулся.
– «Но» – это «он».
Я взял листок.
– Написано задом наперед? «Онздесьзадверьюонтяжелодышитунегодлинныеногикурносик». Странная предсмертная записка, – пробубнил я.
– Как вы думаете, кто такой Курносик?
Я пожал плечами.
– Понятия не имею!
– Вы раньше не слышали это прозвище или похожее описание?
– Нет.
– Ясно. «Тяжело дышит за дверью». Какие у вас ассоциации?
– Ассоциаций конкретных нет, но подходит под описание какого-то странного существа. Чего-то неестественного. И еще «длинные ноги»… Если учесть контекст, то жутко.
– Так, – мужчина в очках снова потер подбородок. – Ну что же, уважаемый, прояснилось немного, точнее, все только запуталось. Но все равно спасибо. Прощаемся мы ненадолго. Уверен, нам еще придется коротать не один десяток минут в поисках интересного.
Поднявшись, мужчина протянул мне свою сухую крепкую руку, и я ответил рукопожатием.
– Кстати, о руках, – он продолжал сжимать мою ладонь. – Нам нужны ваши пальчики. Это не займет много времени, буквально пару минут.
– В каком смысле?
– Отпечатки.
– А, да, конечно…
– Пусть будут, – он улыбнулся и кивнул коллеге.
Впервые у меня брали отпечатки пальцев. Ощущения не из приятных. Вроде ничего плохого, но ощущаешь себя преступником. Совесть чиста, а сердце почему-то заводится, и глаза начинают бегать из стороны в сторону. Беспрекословность, смирение накрывают с головой, и ты стоишь с черными, как смоль, руками, киваешь и думаешь: «Пошли вы в задницу, служители закона! Не там ищете».
– Всего хорошего, – попрощалась девушка, закончив процедуру. Третий же человек так и не произнес ни слова. Они подошли к двери, и мой главный собеседник вновь повернулся и изобразил двумя пальцами вызов рвоты.
– Я бы вам посоветовал освободиться от пирожков.
– Уже, – кивнул я и проводил визитеров за порог.
На этот раз я запер дверь на все замки.
Без одной минуты понедельник. Обычно для меня новые сутки начинаются не в ноль часов, а в момент пробуждения. Сегодня я был уверен, что объятия Морфея меня не коснутся, но ошибся. Едва я закрыл дверь и сел на диван, как окунулся в молчание, и, пытаясь вникнуть