Дочь Волка. Виктория Витуорт
слов говорили о ее несогласии с сыном.
Радмер нервно постучал пальцами по колену.
– Как будто я уже недостаточно сделал для Ингельда. – Он осклабился, обнажив белые и крепкие зубы, блеснувшие в серебристо-русой бороде, но его глаз не коснулась улыбка. – Садись, дочь, и поучись добродетелям верного слуги короля, глядя на меня.
– И что же это за добродетели?
Скамья стояла на неровной земле и слегка наклонилась, когда она на нее села.
Радмер фыркнул:
– Покорность. Терпение. Готовность выполнить любое желание короля. И никогда не следует задавать вопросов.
Все это очень напоминало обычные наставления Абархильд насчет того, что такое хорошая внучка, и Элфрун уже хотела сказать об этом, чтобы проверить, не вызовет ли это улыбку у отца. Но внимание Радмера уже привлекло что-то другое. Все его тело напряглось, как у волка, учуявшего идущего по его следу охотника. Она проследила за его взглядом, устремленным на противоположную сторону тридцатифутовой поляны, служившей приемной перед шатром короля, но ничего особенного там не увидела.
Просто группа каких-то людей.
Но, продолжая смотреть, она поняла, что там возникает какое-то движение – словно зарождается небольшой песчаный смерч, какие она часто видела на берегу ветреными днями. В следующий момент толпа разделилась надвое, давая пройти человеку крепкого телосложения, с блестящей на солнце лысиной, который решительно зашагал по траве в сторону шатра короля. Хотя шел незнакомец неторопливо и размеренно, он так и шарил глазами вокруг себя; Элфрун видела, как взгляд его скользил по лицам и вдруг застыл, упершись в ее отца. Но этот человек так и не остановился. Элфрун поняла, насколько он большой, только когда он оказался рядом с королевским стюардом: тот был высок, но незнакомец был выше его на полголовы и намного шире в плечах. На его бугристом насупленном лбу не хватало только пары рогов, чтобы его можно было принять за быка, стоящего на задних ногах. Она прижала ладонь к губам, чтобы сдержать хихиканье, которое могли счесть оскорбительным.
Стюард выслушал его, кивнул и нырнул за полог шатра.
Теперь Элфрун заметила, что ее отец был не единственным, кто напрягся и застыл при появлении незнакомца. Королевские прихлебатели зашевелились, начали поглядывать по сторонам и перегруппировываться. Люди шептались, слушали друг друга с озабоченными лицами, и постепенно, уже перестроившись, отходили подальше от места, откуда он появился. Но группка людей, из которой он вышел, по-прежнему была плотной, они держались вместе – все крепкие, с обветренными лицами. Было в их внешности и еще что-то общее, однако Элфрун не смогла бы сказать, что именно. Манера носить головной убор, узор тесьмы, то, как были подвязаны их штаны…
Наблюдая за тем, как они двигаются, как поворачиваются, она вдруг сообразила, что там были не только мужчины: среди них стояла затянутая в корсет женщина и высокий мальчик за ней, который держал под уздцы лошадь. Был бы он один, Элфрун не запомнила бы его: сами по себе мальчики интереса для нее не представляли. Однако она