Тайны петербургских крепостей. Шлиссельбургская пентаграмма. Андрей Синельников
удержите Замостье?
– Удержим Абрам, удержим. Головы сложим, а врага в крепость не пустим! – сурово ответил Юрек.
– Я, сынки, до победы вашей не доживу, – Абрам со свистом закашлялся, – Старуха с косой уже рядом стоит… Буду вас о милости просить… не перебивайте. Хмельницкий отседа не уйдет, пока его не отгонят. Потому как… – он грозно глянул на внучку, пытавшуюся остановить его, – Я, Юдифь, вижу, кто передо мной. За годы свои я людей научился насквозь видеть. Витязям сиим доверять можно, они слово свое шляхетское ни на звонкую монету, ни на сладкую лесть не разменяют. По-перву попрошу вас паны, когда я умру, не оставить внучку мою заботой своей…
– Слово даем Абрам. Мы с тобой хлеб ломали, – за обоих ответил Стефан.
– Тогда так. Слушайте меня… – Еврей порылся в своих необъятных одежках и извлек на свет божий кожаный футляр, – В этом футляре спрятан свиток, на коем древние мудрые люди, цадики, еще во времена первых царей и жрецов записали тайны вечной жизни. У Хмельницкого в своре его есть волхвы, которые про свиток ведают, потому и послал он сюда сына своего, Тимоху, Замостье взять. Не ведают только у кого свиток волшебный, и где.
– И, слава Богу, – выдохнула Юдифь.
– Свиток этот, когда умру, вы спрячете там, где найти его никому кроме вас и в голову не придет. Знаю, что вы в этом городе как рыба в воде, потому верю, что место такое есть, и вы его знаете.
– Знаем? – друзья переглянулись и разом ответили: – Знаем!!!
– Значит, не ошибся старый ребе, – сам себя похвалил еврей, – Вы его спрячете до лучших дней. Будете хранить и беречь, пока не найдутся достойные. Они его сами отыщут. Судьба приведет. А пока… На здраве! – он вдруг взял из рук Юдифи кружку и разом осушил ее. – На здраве панове! – вытер рот тыльной стороной ладони, поцеловал в лоб внучку и отошел на сеновал, – Гуляйте дальше молодежь, а я посплю.
К тому времени как стемнело, и небо, внемля их молитвам, затянулось низкими тучами, оба друга и девушка доели принесенные припасы, допили вино из бутыли и даже немного покемарили. К полуночи оба юноши, свежие и полные сил, ушли за стены крепости, промелькнув серыми тенями так, что даже крепостная стража их не заметила. Под утро в расстилающемся белом тумане один раз в поле мелькнул серый плащ и пропал, а когда солнце ударило из-за верхушек ближнего леса первыми лучами, оба уже храпели в сене с двух сторон от свернувшейся клубочком Юдифи.
Доклад их воеводе ничего хорошего не предвещал. Казаки и татары устраивались надолго, и в планах, судя по всему, у них была добротная осада. Поэтому город и крепость они обложили так, что мышь не проскочит. По лесам и полям рыскали конные дозоры, зоркие и шустрые, привыкшие лису и зайца в полях загонять. На холмах стояли соколятники с беркутами и соколами на рукавицах. Если кого глаз человечий пропустит, того ловчая птица с высоты отследит.
Воевода крякнул, услышав все, и приказал готовить город к долгой осаде, собрав все припасы в одном месте и весь наличный боезапас в другом. Повелел всех, гарнизон и беженцев