Картонные звезды. Александр Косарев
по расписанию. Поэтому самое обычное дело для нас – это ходить на смены через шесть по шесть (часов, разумеется). Неудивительно, что в результате такой потогонной системы, люди вообще перестают соображать не только насчёт того, какой сегодня день, но даже и какой на дворе идёт месяц!
– Смена равняйсь! – громко звучит командный голос в распределительном коридоре Командного Пункта, – Смирно! Приказываю: Заступить смене на боевое дежурство!
Сержант роняет вниз руку от своей выгоревшей старой шапки, и строй наш мгновенно рассыпается. Все, формальности закончены, и мы направляемся к своим постам. Мой сменяемый – Вовка Ворохов нетерпеливо манит меня к себе пальцем. Я не обижаюсь. Он за свою жизнь уже дважды тонул, и голос его сорван до тонкого, едва ли не поросячьего визга. Поэтому он старается, как можно меньше разговаривать, и как можно больше пользоваться языком жестов.
– Саня, – пронзительно верещит он мне в самое ухо, стараясь перекричать грохот очнувшегося от оцепенения ближайшего телетайпа, – GWA сдохла совсем, с четырёх часов поймать не могу. Манила с перебоями идёт и туда и обратно. Зато Токио сегодня просто порадовало, полчаса назад принял убытие двух «Фантомов»! С-130 ушёл в Бангкок, да и оттуда же прибытие заправщика десять минут назад было передано. Позывной у него – «Янки-95». Проследи за ним. Куда он там дальше двинет…?
– Вторая смена, – слышится от двери, – на выход! Становись!
Старший сержант из «стариков», по прозвищу «Дышло», отдав команду, с отвращением на лице рывком вытаскивает свой противогаз из небольшой кучки «средств защиты органов дыхания» и навешивает его на плечо. Мне «Дышло», как человек совершенно не нравится, поскольку он нагл и спесив, но и мне понятна его ненависть к совершенно бесполезному предмету солдатского туалета.
– Ладно, – хлопает меня Ворохов по плечу, пока. Будь!
Дробный стук каблуков, прощальный хлопок двери тамбура, всё – сменное время пошло. Вначале мне необходимо попытаться найти проклятое, неведомо куда запропастившееся направление GWA (Гуам – Уэйк). Направление не особо важное, но всё же оно находится на главном транзитном пути из Америки в Азию, и наблюдать за ним просто необходимо. Кидаюсь к четвёртому приёмнику. Известные основные частоты, на которых работает эта радиостанция, записаны на справочной картонке, но я их и так знаю наизусть.
8322 кгц. Глаза и руки всё делают одновременно. Левая рука с лязгом крутит ручку диапазонного барабана, правая же проворачивает ручку точной настройки. Несколько секунд и я на нужной частоте. Чуть прибавляю громкость, чуть шире ставлю полосу кварцевого фильтра. Чуть вправо, чуть влево – ничего похожего! Проклятье!
12393 кгц. Стремительно щёлкает барабан, молнией несутся перед глазами цифры шкалы точной настройки. Должна же она где-нибудь быть! Не может не быть её! Нет, глухо. Шипение, посторонняя морзянка – одна туфта. Дальше, скорее!
22119 кгц. Чуть вправо, чуть влево. Где-то на самом