Картонные звезды. Александр Косарев
к полированному столу и кладёт пальцы на клавиатуру своего телетайпа. Щелчок тумблера, дробный стук пальцев по клавиатуре и через несколько секунд в эфир уйдёт очередная, может быть крайне важная для нас передача… А я тут вожусь, как мокрая курица! И без того еле прорывающаяся сквозь помехи частота умирает прямо на глазах, если так можно выразиться в данном случае.
Выдёргиваю вилку наушников из розетки и бегом несусь в «красный угол». «Красным» это место в нашем зале названо потому, что там стоит особая коммутационная стойка, к которой подведены все восемь больших ромбовидных антенн, имеющихся на вооружении нашего полка. Украшена она ярко-красными панелями (отсюда и название), и сорока восьмью латунными «коннекторами». К ним-то и подключены все без исключения радиоприёмники нашего КП, как первой роты, так соответственно и второй. По идее, для каждого рабочего приёмника уже давно найдена наиболее подходящая антенна. Но, стабильная коммутация, то есть испытанная схема подключения, работает, к сожалению, только при стабильных метеоусловиях. А такое состояние атмосферы в нашем регионе бывает не часто, особенно в межсезонье. Вот и сейчас, у меня назревает провальная ситуация. Мой приёмник имеет номер 21, и штекер с таким номером я по очереди засовываю во все восемь свободных ячеек на пространной коммутационной панели. Разумеется, не в слепую сую, слушаю, что при этом получается. Мои наушники заранее подключены к пятиметровому удлинителю, и я контролирую результат поисков прямо с выхода звукового канала приёмника. На шестой антенне полудохлая многоканалка слегка оживает, и я мигом возвращаюсь на временно покинутый пост.
Руки заранее развожу в стороны, как при игре в баскетбол. Левая кисть охватывает вариатор разделителя каналов, правая же ложится на тумблер включения печати. Призывно грохочет телетайп из Манилы, кто-то срочно убывает из Бангкока, а на четвёртом телетайпе заканчивается бумажный рулон. Потом, потом, всё потом, не до вас. Довожу мизинцем ручку точной настройки, а указательным пальцем одновременно делаю три четверти оборота на верньере делителя каналов. То есть протягиваю первые 400 герц полосы расширения. Неудача, первый канал, прямой как стрела, мёртвый. Ещё 400 герц, второй канал. Тоже прямой. Ещё один прямой. Ещё. Вот пятый! Капли пота ручьём бегут по переносице, но смахивать их некогда, время давит! Шестой показывает обратную полярность. Ура, это точно GWA! Мой указательный палец пулей сбивает тумблер переключения полярности, и в тоже секунду краем глаза замечаю, что на контрольном экране резво побежали зигзагообразные «червячки». По одному из каналов пошла информация! Быстрее, рядовой Косарев, шустрее шевели лапами! Ещё щелчок выключателем на панели разводки, самый последний и радионаправление восстановлено.
Ловлю одобрительный взгляд Дениса Мартыненко. Сегодня он наш начальник смены. Хоть Денис и призван вместе с нами, но он нам не одногодок. Имел отсрочку на два года и успел за это время не только жениться, но и завести