Биография неизвестного. Роман. Наталья Струтинская
службы безопасности. Проверка займет около двух недель.
– Значит, вы меня берете? – уточнила я.
– Если вы пройдете проверку в службе безопасности, то да, – снисходительно конкретизировал Филисов.
– Спасибо, – облегченно выдохнула я.
– Алла распечатает вам необходимые документы. Вы их заполните, и примерно через две недели вам перезвонят, чтобы сообщить о результатах.
– Хорошо…
– Всего доброго, – усмехнулся моему по-детски растерянному лицу Филисов.
Я поднялась с кресла и нетвердым шагом двинулась к двери. В ушах у меня шумело, а сердце от радости выпрыгивало из груди. Я слышала, как Филисов поднял телефонную трубку и дал какие-то распоряжения секретарше.
Когда я открыла дверь, мой взгляд столкнулся с двумя темными океанами глаз в обрамлении пышных островов ресниц. Я увидела чистое загорелое лицо и прямой изгиб губ, высокий лоб, венчавшийся тенью русых волос. Лицо это теперь не казалось мне таким безупречным, а в глазах, смотревших на меня, не было больше покоя. Фигура молодого человека была слишком крупна, широкие плечи показались мне несколько массивными, а парфюм слишком резким. Молодой человек посторонился, пропуская меня, а я в свою очередь больше не испытывала неловкости. Все у меня было в порядке и все будет как нельзя хорошо!
Ⅶ
Мечта – самое призрачное из всего того, что только может быть в жизни человека, и чуть ли не самое главное, потому как без мечты жизнь теряет всяческий смысл. Цель, стремление, итог, желание – все это отголоски мечты, ее гипонимы. Мечта объемна и безразмерна, она всесильна и беспомощна, она – противоречие, рождающее гармонию.
В лабиринте улиц, среди старых фасадов и новых высоток, среди шумных автострад и тихих переулков живет мечта. Она гулко бьется, едва теплится, пылает огнем и сонливо приподнимает глаза, но она есть у каждого, и каждый окутывает ее своим покрывалом веры.
В детстве мы часто придумываем себе сказочные миры, в которых живут вымышленные существа, текут бездонные реки и простираются на тысячи километров бескрайние поля, за которыми, на самом горизонте, возвышаются неприступные крепости. В этих крепостях живут маленькие человечки, совсем крохотные, размером с детский мизинец. И нам, великанам этого вымышленного мира, достаточно сомкнуть два наших пальца, чтобы стереть с лица земли сотню этих храбрых и вполне живых маленьких существ.
Но вот резкий, скрипучий звук открываемой двери врывается в безмолвие фантазии, и на пороге детской появляется фигура мамы, вернее только ее ноги в мягких домашних тапочках (головы не разглядеть из шатра, сооруженного под низким письменным столиком). Родной и в то же время незнакомый голос ласково зовет к обеду. Маленькие человечки на мгновение замирают, а потом и вовсе растворяются в лопнувшем пространстве. Однако их недавнее присутствие незримой истиной не покидает детское воображение. Вот они сидят на самом краю безразмерного