Аквитанская львица. Дмитрий Агалаков
стенами и башнями, находился в предместьях Рима и слыл излюбленной резиденцией многих пап. Витербо поднимался в живописнейшем месте – под ясным и теплым небом Италии в долине Арниона, среди лугов, оливковых рощ и минеральных источников, у подножия древнего потухшего вулкана Монте-Чино.
Тут папы скрывались от мятежей или войн. Именно так поступил и Евгений Третий, сбежав от греха подальше из неспокойного Рима.
Сюда в ноябре 1145 года, лишь через год после взятия Эдессы, приехали послы от двух христианских государей Святой земли – от короля Иерусалима Фулька Анжуйского и князя Раймунда Антиохийского, любимого дяди королевы Алиеноры.
Послы в подробностях рассказали о бедствиях, обрушившихся на Святую землю. Осада Эдессы продолжалась 28 дней, затем войска Зенги ворвались в город, и началась резня. Она шла с утра до трех часов дня. Воины полководца, прозванного Кровавым, устраивали охоту за людьми – они резали защитников крепости, как животных. Погибали все – епископы и монахи в первую очередь, потому что Зенги первый из мусульманских правителей объявил священную войну, джихад, всему христианскому миру. Воины Зенги оставили только часть молодых женщин, что были особенно хороши собой. А вечером они устроили пир, который превратился в оргию. В эту ночь священные сосуды из храмов Эдессы послужили для испражнений ненасытных воинов Зенги. Уцелевших женщин после страшной ночи утром распродали на главной площади города.
Евгений Третий, ученик Бернара Клервоского, со скорбью выслушал трагическую весть. Тем более Зенги продолжал свирепствовать, и трем небольшим христианским государствам – Иерусалиму, Триполи и Антиохии, оторванным от религиозной митрополии, было не под силу справиться с ним.
– Мы просим вас, ваше святейшество, – смиренно проговорил епископ Джабалы, возглавлявший посольство, – принять все меры к тому, чтобы победоносная храбрость франков защитила восточные владения графов и виконтов от новых напастей!
Под смиренными взглядами послов из Палестины понтифик, в тяжелой золотой митре, опираясь на золоченый в каменьях посох, встал со своего трона.
– Христианский мир не оставит без защиты своих верных детей, – уверенно сказал он. – Поезжайте к вашим государям и сообщите о моей воле. Да пребудет с вами Господь!
Трагедия в Эдессе подвинула понтифика на самый решительный шаг. Пятьдесят лет назад папа Урбан Второй призвал христианское сообщество освободить Гроб Господень. Он же, Евгений Третий, закрепит волю церкви буллой – документом, который заставит каждого христианина, способного держать в руке меч, идти в Иерусалим.
Послы отбыли, и папа сел за работу. Но еще раньше у него созрел воистину гениальный план. Ему нужно было найти двух людей для святого дела. Того, кто устремился бы по дорогам Европы, проповедуя крестовый поход; и другого, кто объединил и возглавил бы могучее войско. Первый должен обладать великой духовной властью, второй – не менее значимой властью светской. Папа не сомневался: Бернар Клервоский с радостью выполнит