Влечение. Елена Усачева
держит…
Я резко встала – надо сбросить с себя странное наваждение! – и ринулась в бой. Теперь я носилась по залу, то нападая, то блокируя чужие атаки, только бы стереть из памяти навязчивый образ. И до того себя загоняла, что Пашка предложил проводить домой. Я, конечно, отказалась.
– С родичами беда? – проявлял Колосов чудеса сообразительности. Обычно он не был таким внимательным, а сегодня его словно подменили. Дай ему волю, еще и кроссовки мне зашнурует.
– Все в порядке, – отмахнулась я. Не говорить же ему, что меня зацепило странное поведение нового жильца нашего дома. В ответ Пашка покрутит пальцем у виска и будет прав.
Половину пути до дома я прошла спокойно, но чем ближе подходила к своему двору, тем неуютней мне становилось. Возникло уже знакомое чувство страха, словно вот-вот должно произойти что-то нехорошее. Сердце забухало в такт неслышным человеческим шагам. Я оглянулась. Никого. Что со мной происходит? До сих пор я не была такой чувствительной.
На всякий случай я вгляделась в ближайшие кусты. Вдруг в них опять поселилась Лерка Маркелова? Но ее не было. Уже хорошо.
Чего я так испугалась? Как будто в первый раз иду с тренировки! Нет же – два раза в неделю, третий год. Хотя обычно на улицах народу больше. Сейчас как вымерли. И тишина стоит странная.
По телу пробежала знакомая дрожь.
Я остановилась, заставив себя глубоко дышать. Это просто ночь, обыкновенная ночь. Вокруг все такое же, как и днем, только без света. А значит, никто нигде не прячется, не копит ядовитую слюну, чтобы выскочить и укусить. Все страхи я придумываю себе сама.
Только фонари почему-то опять не горят.
В кармане заверещал сотовый, и я сначала подпрыгнула от испуга, а потом обрадовалась. Самое лучшее для меня сейчас – с кем-нибудь поговорить.
– Гурьева, ты сменку в раздевалке забыла! – бодро прокричал мне в ухо Колосов. – Вернешься?
Я глянула назад. Идти обратно в спортзал и потом вновь проделать эту страшную дорогу до дома? Нет уж, пусть кеды поскучают без меня пару дней.
– Забрось их за батарею, я в следующий раз заберу, – крикнула я в ответ. – А ты чего не ушел?
– Уже ушел. – Пашка дал отбой. Всего разговора у нас получилось десять секунд.
Когда я подняла глаза от медленно гаснущего экрана, тьма вокруг показалась особенно зловещей. Она выступала со всех сторон рваными ошметками, пронизанными слабыми отсветами далеких фонарей.
Я покрепче сжала ремешок спортивной сумки, уперлась взглядом в землю и зашагала вперед. Не хочу никого видеть, а значит, никого и не встречу.
Но встреча мне все-таки была уготована.
Около входной двери в подъезд топтался Синицын.
– Ты чего тут? – Я уже достала ключи, но при виде Петьки спрятала их обратно в карман. Чего он тут забыл?
– Дверь открой, – приказал Синицын.
Мне не понравился его тон. Он со мной никогда так не разговаривал.
– Зачем? – заупрямилась я.
Мне бы открыть дверь да пойти домой. Но во мне словно что-то перещелкнуло. С какого перепугу я буду впускать Петьку? Пусть гуляет