Влечение. Елена Усачева
завертелось и оказалось совсем рядом.
– Ну ты, паря, попал!
Говорил не Синицын, голос был чужой. А Петька молодец, на разборку не один пришел, группу поддержки с собой привел.
Макс остановился около песочницы.
«Беги!» – раздался приказ в голове, но я его проигнорировала.
– Подождите! – Должен был получиться крик. Громкий и уверенный. Но вышел слабый шепот. Я была сильно напугана.
– Приехал, значит, и сразу по бабам пошел? – для пущего устрашения Синицын добавил в голос хрипотцы. Казалось, что он с приятелями специально накручивает себя, как будто для драки им еще не хватает злости. – А ты знаешь, что за такое по рогам дают?
– Я вас не понимаю. – Макс смотрел перед собой.
Правильно, что он не раздражает их прямым взглядом. Лишний раз злить их сейчас не стоит.
– Смотри на меня! – прорычал Петька, вбивая носок ботинка в песок. Парни за его спиной зашевелились.
Макс сделал шаг назад.
– Синицын! Прекрати!
Жаль, что у меня под рукой не было палки. Хоть чего-нибудь, чем я могла бы сейчас напугать этих уродов. Один Макс с ними не справится. Я перехватила удобней сумку и побежала на четверку.
– Гурьева! Совсем с башкой распрощалась? – взревел на мгновение растерявшийся Петька, когда я в него врезалась.
– Не трогайте его! Твоя Малинина сама дура! – выпалила я.
Лицо Синицына из удивленного стало злым.
– Ты куда полезла, мелочь? – недовольно произнесли из-за его левого плеча.
Я оглянулась на Макса, чтобы понять, какая у нас расстановка сил. Все-таки эту встречу лучше всего закончить мирно и уже потом объяснить ему, что ночью в одиночку по нашим улицам ходить не стоит. Тем более ввязываться в разговор с незнакомыми.
Но за спиной никого не было. Песочница оказалась пуста. И поблизости – ни одной удаляющейся фигуры.
Улетел? Испарился? Ушел под землю?
– Ну, чего? Допрыгалась?
Меня толкнули в плечо, и прямо перед собой я увидела разъяренное лицо Синицына.
Я вжала голову в плечи, не в силах отвести взгляда от своего противника. Ему уже было все равно, кого бить.
Меня дернули в другую сторону, я запнулась о выпавшую из рук сумку и повалилась в руки третьему громиле.
– Мама! – Визг сам собой вырвался из груди. Мне оставалось только отпихиваться. Ни бежать, ни звать на помощь я уже не могла. – Не трогайте меня!
Передо мной вдруг образовалось свободное пространство, я нырнула в него и тут же услышала щелчок выскакивающего из ножа лезвия. Я попыталась уйти от удара, но противник был быстрее. Хрустнула разрезаемая быстрым движением ткань. Левая рука полыхнула огнем.
Ноги подогнулись.
Ко мне придвинулось что-то страшное. Я забилась, выставляя вперед руку. И вдруг все кончилось.
– Halt![7] – рявкнули у меня над головой.
Я резко выпрямилась, стараясь попасть нападавшему макушкой в лицо. Я ожидала боли, думала,
Стоять! (