Порочестер или Контрвиртуал. София Кульбицкая
«Гей, цыган». Но сейчас её поют «Эй, цыган». Мой друг чуть не разрыдался. Он дико обожает оперетту, сказал он. А старину Кальмана – в особенности. Но вот беда: ему совершенно не в чем выйти в свет. Поизносился за годы виртуальной жизни. А позорить меня в публичном месте своими онучами – эээ, нет, и не настаивайте. Такой грех он на свою (и без того отягощённую злодеяниями) душу не возьмёт.
Когда я сдуру ляпнул, мол, почему бы вам, дружище, не прикупить заодно и костюмчик к случаю – ведь можете же, можете себе позволить! – Порочестер горько и язвительно расхохотался.
Вы даже не представляете, дорогой Герцог, – так сказал он мне, – с какими немыслимыми сложностями вынужден сталкиваться по жизни человек с нестандартной фигурой. А у него, Порочестера, фигура нестандартная даже с точки зрения поставщика эксклюзива для специализированных бутиков. Поэтому ЕГО сложности не в силах вообразить себе не только идеально сложенные счастливцы вроде меня – ну, тут он мне, долговязому хиляку, польстил! – но и его собрат-урод.
Это, к сожалению, было правдой.
Даже для карлика фигура Порочестера, мягко говоря, нетипична. Скорее он выглядит жертвой компрачикосов, которых так смачно разрекламировал великий Гюго, – то есть как будто в раннем детстве кто-то засунул его в большую вазу. Огромная голова прочно сидит на пузатом туловище, зато обе пары конечностей – слабы и коротковаты, что делает Порочестера издали похожим на симпатичного мультяшного паучка.
Можете себе представить, что это была за фантастическая идея – подобрать ему одежду по размеру. С брюками он ещё как-то обходился – попросту подгибал их на нужную длину и вручную подшивал, – но вот, скажем, о такой необходимой денди вещи, как пиджак, можно было смело забыть. У них либо свисали до колен рукава, либо они попросту не сходились на пузе. Приходилось перебиваться, в основном, свитерами, хоть и дорогими, из ангорки. А Порочестер, в душе – истый стиляга, мечтал о костюме, хотя бы об одном настоящем костюме по фигуре. Однако заставить себя пойти в ателье не мог – отдавать в чужие руки своё несовершенство казалось ему слишком унизительным.
И вот, наконец, он встретил меня… Едва я понял, к чему он клонит, как у меня внутри всё загорелось: это было нужно скорее мне, чем ему. Мне давно пора было встряхнуться. Впервые в жизни сделать что-то не для себя, хотя бы попытаться… – это грозило стать интересным и незабываемым приключением.
А у Порочестера, оказывается, и отрез был уже припасён – купил по случаю. Пять метров розовой итальянской джинсы. Плюс такого же цвета кружево для отделки.
Очень трогательно.
Конечно, риск тут присутствовал, и немалый. Швец, или как это ещё сказать, из меня неизрядный. Если я попросту испорчу его материю, видимо недешёвую – что тогда?.. Но Мистер Порочестер пообещал, что в любом случае не оскорбит меня претензиями – и в честь нашей дружбы будет с радостью носить всё, что бы