Хирурги. Владимир Васильев
уныло разразились новостями.
Ольшин знакомый стоял, привалившись плечом к окрашенной в бодро-зеленый цвет будке; его приятель звонил, нервно постукивая свободной монеткой по стеклу.
Сердце почему-то заколотилось сильнее, Ольша удивилась и рассердилась одновременно. Вскинула голову, подошла поближе.
– Привет!
Парень склонил голову. Выражение его глаз осталось невыясненным: очки он, видимо, снимал лишь в исключительных случаях.
– Ты помнишь новогоднюю ночь? Машину, поданную к балкону?
Две зеркальных капли продолжали отражать Ольшу.
– Ну?
– Я верила, что мы еще встретимся.
Парень пожал плечами без следов выражения на лице. Это было до жути странно – лицо вообще без выражения!
– Это та самая машина? – спросила Ольша, чтобы не молчать.
Парень ответить не успел; его дружок повесил трубку и обернулся, оценивающе разглядывая Ольшу. Впрочем, смотрел он вполне дружелюбно, без цинизма.
Ольша смутилась; смутилась до того, что уронила книгу, которую читала с утра. Ветер зашелестел страницами, мягкой лапой вытащил закладку – мгновенную фотографию. С неделю назад пристал к Ольше какой-то заезжий монстр-воротила. В ресторан водил, сфотографироваться вместе заставил. Насилу отвязалась. А потом вместо закладки фотка эта под руку подвернулась.
Ольша присела одновременно с парнем. Тот подобрал книгу, мельком взглянул на фотку…
И замер.
– Ты его знаешь?
Ольша растерялась.
– Немного…
– Где живет?
– В «Лазурном»…
– Поехали!
Ольшу бережно взяли за локоть.
В салоне было прохладно, пахло перегретой пластмассой и ландышами. Днем панель управления выглядела не менее загадочно, чем в ту памятную ночь.
– Как тебя зовут?
– Ольша…
Бесшумно развернувшись, машина устремилась к воротам по узкой аллее.
Ольша набралась храбрости:
– А вас как?
Знакомый парень с готовностью ответил:
– Я – Сеня. Сеня Бисмарк. А это – Енот.
– Енот? – не поняла Ольша.
Сеня рассмеялся.
– Это прозвище. Вообще его Олегом кличут.
За окном шелестел горячий ветер, мелькали сосны и курортники.
Ворота в «Лазурный» охранялись заржавленным амбарным замком. Сеня притормозил и выскользнул наружу. Ольше помог выйти Енот. Дверцы, слабо клацнув, опустились и закупорили машину.
– Пошли!
Енот тащил Ольшу за руку, Сеня нетерпеливо семенил рядом.
– Какой корпус?
Ольша все больше терялась.
– Вон тот…
– Как этот тип себя назвал?
– Боря… Борис Завгородний…
Войдя в корпус, Сеня с Енотом вмиг утратили суетливость: ни дать ни взять – два лентяя забрели в гости к знакомой девушке. Даже настырная сухопарая кастелянша лишь едва повела носом в их сторону.
Завгороднего в номере не было. На стук никто не ответил, зато за спинами возникли