Нарколепсия – загадочная болезнь, изменившая жизнь. Ольга Андреевна Радионова
поняла бы меня и поступила бы точно так же», – убедила себя Софи.
Она убрала таблетки подальше в шкаф и снова принялась изучать найденную книгу. Но этого оказалось ничтожно мало, и на следующий день Софи уже сидела в библиотеке, перебирая книги одна за другой.
Все своё свободное от заказов время, несмотря на то, что его было немного, Софи стала проводить над литературой. Она сама не знала, для чего это ей. Но и сидеть сложа руки она не могла.
Глава 9
– Здравствуйте, доктор! – поприветствовала Софи своего лечащего врача, приехавшего к ним в дом ранним утром.
– Здравствуй, София, – ответил ей грубый, спокойный голос.
Девушка немного посторонилась, освобождая врачу проход.
– Ваша мать рассказала мне про вашу..кхм.. истерику недавно утром. Я прописал Вам лекарства. Вы принимаете их?
– Да, – с чуть заметной дрожью в голосе ответила Софи, чувствуя на себе его тяжёлый взгляд.
– Вас больше не тревожат подобные случаи?
– Нет, что Вы! Все очень даже хорошо!
Стыдясь самой себя, Софи старалась улыбаться настолько широко, что это выдавало всю неискренность её эмоций.
– Что ж. Хорошо. Позвольте тогда мне поговорить с Вашей матерью! – холодно закончил он.
– Да, конечно!
Как только Софи проводила врача в соседнюю комнату,
она закрыла за ним дверь, прижалась к ней спиной и провела рукой по лбу, вытирая выступившие от волнения капельки пота.
«Так было нужно. Все хорошо. Ты ничего плохого не сделала. Просто не договорила», – успокаивала себя Софи.
В тот же день, испытывая необходимость в дружеской беседе и искренней поддержке, Софи позвонила Лиде и договорилась с ней о встрече. Она решила, что так будет проще переносить все происходящее. Когда кто-то знает о твоей беде, перестаёшь чувствовать себя одиноким.
Встретившись, они оживлённо разговаривали о разных отвлечённых бытовых делах, хотя обе чувствовали лёгкое напряжение от предстоящего диалога. Но никто не осмеливался начинать его первым.
В конце концов, Софи не сдержалась и выпалила всё, что есть как на духу: про сны, про Алексея, про войну. Она так долго всё хранила в себе, что словесный поток переполнял её изнутри, слова вырывались сами собой. Она сама не ожидала, что расскажет подруге даже про убранные в шкаф лекарства. Осознав, что натворила, Софи резко замолчала и посмотрела на Лиду. Та сидела неподвижно с широко раскрытыми и устремлёнными на неё глазами. Софи почувствовала, что где-то внутри неё разгорается паника: «Никто не должен был знать об этом. Рассказать про Алексея – запросто, пусть меня посчитают сумасшедшей, мне всё равно. Но сказать про таблетки – значит, подписать себе приговор».
– Лида, только прошу. Пусть всё это останется между нами. Что бы ни случилось. Пожалуйста! – Софи умоляюще смотрела на подругу.
Лида ничего не отвечала. Она лишь кивала тихонько головой.
– Я