Колдунья моя. Бертрис Смолл
только по-нормандски. – Он ободряюще улыбнулся Мэйрин. – Моя жена приветствует тебя в Эльфлиа, Мэйрин.
– Она хочет стать моей новой мамой, милорд отец?
Олдвин на мгновение растерялся, не зная, что ответить. Дети так нетерпеливы, и как бы отважен ни был саксонский тан, он еще не решился заговорить со своей супругой на эту тему. В Лондоне все казалось гораздо проще.
Но тут Ида спросила:
– Что эта девочка говорит о маме, милорд? Я поняла только это слово. Если она захочет пожить у нас, я научу ее английскому языку.
Воззвав про себя к Иисусу и решив, что лучше всего говорить напрямик, Олдвин произнес:
– Любовь моя, эта девочка, Мэйрин, хочет знать, будешь ли ты для нее новой мамой.
Ида слегка вздрогнула, и ее бледное лицо побелело еще сильнее. На мгновение она зажмурилась, а когда открыла глаза, Олдвин прочел в них знакомую боль. Дрожащим голосом она ответила:
– Она не сможет заменить Эдит, милорд. Надеюсь, ты не настолько черств, чтобы поверить в это.
– Да, – согласился тан, – Эдит нельзя заменить, и она никогда не вернется к нам, любовь моя. Наша дочь умерла. Я не настолько бесчувственный, чтобы пытаться заменить одного ребенка другим. Но Эдит больше не нуждается в нас, Ида, а этой девочке мы очень нужны. Как только я увидел на рынке ее гордое личико, омраченное испугом и тоской, я сразу же понял, что должен сделать. И ты, любовь моя, тоже чувствуешь это сердцем. Господь послал нам другого ребенка не для того, чтобы заменить Эдит, но для того, чтобы эта девочка заняла свое собственное место в нашей жизни. Этой малютке пришлось страдать так же, как и тебе. Мэйрин задала тебе вопрос, Ида. Что мне передать ей?
Ида снова посмотрела на Мэйрин, которая ответила ей странным, лишенным всякого выражения взглядом. Лицо девочки превратилось в застывшую маску. И тут Ида заметила, что в темно-синих глазах малышки мелькнула беззащитность. В это мгновение сердце ее потянулось навстречу девочке. Она ласково подхватила Мэйрин на руки, сняв ее с седла, и сказала:
– Ну конечно, я стану для нее матерью, милорд. Ведь ты стал для нее отцом! – Она расцеловала девочку в обе щеки и опустила ее на землю. Взяв свою новую дочь за руку, она повела ее в зал замка Эльфлиа.
– Слава милосердному Иисусу и Его Пресвятой Матери, – тихо проговорил епископ Вульфстан.
– Ваша супруга – добрая женщина, – сказал Дагда с явным облегчением. – Моя маленькая госпожа будет в безопасности в вашем доме, и я в долгу перед вами, Олдвин Этельсберн. Теперь вам остается лишь сказать, какие услуги понадобятся вам от меня, ибо отныне я – ваш вассал, а вы – мой господин.
– Первым делом, – ответил Олдвин Этельсберн, – мы все вместе пойдем в зал и пообедаем. – Он усмехнулся, глядя на своих спутников. – Я чертовски проголодался, друзья мои! Что же до тебя, мой добрый Дагда, то здесь, в Эльфлиа, человеку с такими талантами, как у тебя, найдется много дел. Мэйрин приняли здесь с радостью. И тебя я с радостью приглашаю в мой дом. – Он еще раз улыбнулся огромному ирландцу. – Ну, пойдем обедать!