Куколка. Джон Фаулз
переменюсь, сэр. И уж точно не стану миссис Клейборн.
– Ну да, ты будешь добродетельной женой, и верещащий выводок детишек уцепится за твою юбку.
– Неродиха я, сэр.
– Так ты и впрямь лакомый кусок, Фанни.
Девушка медленно поднимает голову и смотрит в глаза собеседнику; похоже, она больше озадачена, нежели возмущена, его глумлением и пытается прочесть в его лице то, чего не поняла в речах. Однако происходит нечто непостижимое – холодное лицо мистера Бартоломью вдруг озаряется простой человеческой улыбкой, в которой нет ни цинизма, ни издевки. Дальше еще чуднее – он подходит к Фанни и, склонившись, подносит ее руку к губам. После поцелуя он оставляет ее в своих ладонях и, чуть улыбаясь, вглядывается в девичье лицо. Сейчас, вопреки антуражу, бритоголовый мистер Бартоломью и размалеванная Фанни напоминают персонажей «галантного празднества» Ватто. Затем молодой джентльмен выпускает ее руку и возвращается в свое кресло, оставив девушку в полном недоумении.
– Зачем сие, сэр?
– Ужель вам не ведомо, зачем мужчина целует женскую руку?
Смена обращения окончательно сбивает Фанни с толку. Понурившись, она качает головой.
– Ради того, что вскоре вы отдадите, ангел мой.
Фанни вскидывает растерянный взгляд:
– Что ж вам угодно?
– Мы приблизились к водам, что исцелят меня. Помните, я говорил об них? Завтра мы встретим тех, кто охраняет сии воды, в чьей власти осуществить мои заветные мечты. В знак уваженья я поднесу им дар. К деньгам и драгоценностям они равнодушны. Даром станете вы, Фанни. – Мистер Бартоломью разглядывает девушку. – Что скажете?
– Только одно, сэр: я связана с миссис Клейборн и поклялась вернуться.
– Узы с дьяволом не в счет.
– Может, оно и так, сэр. Но только с теми, кто ее бросает, она хуже дьявола. Иначе нельзя, а то все разбегутся.
– Не вы ль минуту назад сказали, что желаете перемениться?
– Не в худшую сторону, – чуть слышно отвечает Фанни.
– Вас известили, что вы должны всячески ублажать меня?
– Да, сэр. Но не других.
– Я купил вас на три недели, верно?
– Да, сэр.
– Стало быть, я могу вами пользоваться еще две недели. Так вот, я повелеваю своей недешевой покупке: завтра вы постараетесь ублажить тех, на встречу с кем мы лелеем надежду.
В неохотной покорности девушка склоняет голову.
– Попомните каждое мое слово, Фанни, – продолжает мистер Бартоломью. – Пусть их манеры и наружность вас не обманут. Хранители вод не знают нашего языка, они лишь недавно прибыли из дальних краев.
– Я маленько говорю по-французски, знаю пару-тройку голландских слов.
– Сие без надобности. С ними следует изъясняться как с Диком. – Мистер Бартоломью умолкает, разглядывая склоненную девичью голову. – Вы хорошо себя проявили, Фанни. Мое неудовольствие было нарочным, я испытывал вас для своей подлинной затеи. Слушайте же. На родине хранителей нет женщин, подобных вам. Вы талантливы в изображенье стыдливой девственности. Такой вы должны предстать завтра. Никакого