Куколка. Джон Фаулз
кусочек гусиного пера. Откинув голову, девушка закапывает в глаза бесцветную жидкость, которая, видимо, щиплет, заставляя часто моргать. Девушка закупоривает флакон и лишь тогда взглядывает на мужчину.
Теперь ясно, что никакая она не служанка, хотя сияющие глаза с расширенными от белладонны зрачками, неестественно яркие губы и румяные щеки придают ей скорее вид куклы, нежели обольстительницы. От былой простушки, что четверть часа назад дремала на койке, осталась лишь кареглазость. В уголках рта затаилась легкая усмешка сестры, потакающей безобидной слабости брата. Веки прикрыты, голова чуть запрокинута.
Можно подумать, девица предлагает себя к поцелую, но мужчина лишь ближе подносит свечу, то с одной, то с другой стороны разглядывая ее чуть восковое лицо. Он будто изучает каждую его черточку, пытаясь отыскать скрытый знак, некий ответ; его собственное бесстрастное, но чрезвычайно сосредоточенное лицо обретает загадочность и бездонное простодушие, какие встречаешь у слабоумных от рождения, в нем читается желание постигнуть то, что недоступно обычному разуму. Однако его не назовешь лицом идиота: под красивой соразмерностью черт – особенно хорош волевой рот – притаились инакость и невозмутимая серьезность.
Девушка терпит сей безмолвный осмотр. Помешкав, мужчина нежно касается ее виска, затем пальцы его сползают к щеке и подбородку, словно и впрямь изучают расписной мрамор или посмертную восковую маску. Девушка опять прикрывает глаза, а пальцы продолжают свое путешествие: лоб, брови, веки, нос и, наконец, губы, которые никак не откликаются на прикосновение.
Вдруг мужчина падает на колени и, поставив свечу на пол, утыкается лицом в девичьи бедра, словно более не в силах вынести вожделенное зрелище и молит о пощаде. Девушка не выказывает ни малейшего удивления, но лишь опускает взгляд на его макушку, а потом гладит связанные в хвост волосы.
– Бедный Дик, – шепчет она будто про себя. – Бедный, бедный…
Мужчина замер и не отвечает. Девушка поглаживает его по голове, а затем мягко отталкивает; из открытого узла она достает роб (серый с отливом в розовый) и юбку, которые расправляет на кровати, готовясь надеть. Мужчина стоит на коленях, поникшая голова его выражает покорность или мольбу. Однако свеча на полу озаряет нечто, не подразумевающее ни того ни другого: не менее чем девичьим лицом, мужчина заворожен предметом, который обеими руками ухватил, точно утопающий – ветку. Только в руках его никакая не ветка, но огромный восставший член, выглядывающий из распахнутых штанов. Девушка видит сие непотребство, но отнюдь не ошеломлена и не разгневана; она по-прежнему расправляет платье. Затем спокойно собирает рассыпанные по жесткой подушке фиалки и небрежно, чуть ли не ернически, швыряет ими в мужчину, в руках которого зажат громадный, набухший кровью фалдус.
Лицо мужчины кривится в гримасе боли, секунду он и размалеванная девушка смотрят друг на друга. Обойдя гостя, хозяйка открывает дверь – мол, извольте уйти.