АдрастеЯ. Или Новый поход эпигонов. Иван Плахов
Ну и назови издательство адской кухней! Ты же на ней наркотики выпекаешь, а не книжки! Или «Инферналь-пресс», например. А для наглядности символом сделай бесенка, чтоб все знали, откуда у твоих книг ноги растут, – раздраженно возразил Лев Давидович, но неожиданно для себя попал в самую точку.
– Ра тмка унда9! Так это же сафсэм другой дэло! – почти заорал от восторга Мамука, чуть ли не захлопав в ладоши от избытка чувств. – Вэд можешь же, дядя, кагда захочэш! Так и назовем. Йясна и хлестка – ыздатылства «Инфэрналь-прэсс». Да, кстати… Што значит слов «инфэрналь»? Надэюс, это не ругатэльство, нэ кличка для опушшэнных или пэдэрастов?
35
В жизни порой встречаются очень странные люди. Они наделены настолько необычными качествами, что, как правило, большинство или отказывается верить, что такие люди бывают, или же считает эти аномалии ловким трюком, чудачествами, которыми они дурачат наивную публику или же, что хуже, самих себя.
Тем не менее, вопреки расхожему мнению скептиков, феномен в человеческой природе всё же существует. И одним из этих феноменов был Лев Давидович Лурье.
У Лурье был врожденный нюх на женщин, как у парфюмера – на ароматы. По запаху он определял, как себя чувствует женщина и даже что она думает. Зайдя в комнату и лишь поведя носом в сторону ближайшей представительницы слабого пола, которую он до этого ни разу не видел, Лев Давидович уже твердо знал всё о ней, о ее привычках, о том, что она думает и чего ей больше всего сейчас хочется.
Способность точно распознавать по запаху мысли женщины была рудиментарной частью природы Лурье, которая досталась ему от предков. Дело в том, что дедом Лурье был гомункул, которого вывели в результате скрещивания женщины и павиана в Сухумском обезьяннике на заре советской власти.
К сожалению, в истории нашей страны появлялись свои профессора Преображенские – не литературные, а вполне реальные персонажи. Одним из таких новаторов от науки был Франс Августович Лурье, профессор Северо-Столичного университета. В двадцатые годы XX века он предложил и поставил эксперименты по скрещиванию человека и обезьяны, чтобы вывести новую породу людей – homo bestia, что в переводе с латинского звучит как человекозверь.
Советской власти, разумно предполагал профессор, человеки разумные были вовсе не нужны. Требовались скорее скоты для тяжелой работы – строить рай на земле для человекобогов, под каковыми в то время подразумевалась верхушка партии большевиков. Самим же профессором двигало обычное любопытство, которое еще Аристотель назвал причиной возникновения науки. Франсу Августовичу отчаянно хотелось знать, а где же проходит грань между человеком и зверем и можно ли двигать эту границу в ту или иную сторону и ей управлять.
Идеи безумного физиолога в правительственных кругах активно поддержал Луначарский, выделив ему из бедного бюджета своего комиссариата крупную сумму денег на заграничных обезьян. Именно так
Конечно! (