По ту сторону синей границы. Дорит Линке
медленных, три быстрых. Наш код.
– Эз, о, эз – збазите нажи тужи, – Йенси с гордостью посмотрел на меня снизу вверх. Ага, значит, он не совсем тупой, хоть и ниже почти на голову. Дед, как всегда, ничего не услышал, и я постучала снова.
– Эз. О. Эз, – кивал в такт Йенси. Это потихоньку начинало бесить.
Дверь со скрипом приоткрылась. В щелку выглянул дед: лицо серое, седые волосы торчат во все стороны.
– Открывай, это я.
– Кто?
– Я. Не гестапо.
– А это что за чучело с тобой?
– Йенси, мой новый сосед по парте. Он из Дрездена.
Дед открыл дверь. На нем был коричневый вязаный жакет с кожаными заплатками на локтях. Мама обновляла их каждый год.
Дед осмотрел Йенси, который стягивал с себя «медвежью» куртку.
– Последний писк моды народного хозяйства?
– Ну… – пробормотал смутившийся Йенси.
Дед побрел в гостиную. Везде валялись изодранные газеты. В квартире было очень холодно и, как обычно, пахло свежим клеем.
– «Остзее цайтунг», «Нойес Дойчланд», «Норддойче нахрихтен», – вслух прочел Йенси названия газет.
– Дед собирает газеты, вырезает статьи и сравнивает, – объяснила я. – Почему ты опять не топил?
Дед обернулся.
– Если каждый будет топить как следует и уголь разбазаривать, ГДР обанкротится уже через три года, а не через десять.
Йенси фыркнул.
Дед строго посмотрел на него.
– Что с тобой?
– Фы-ы-ы зофзе-е-ем гаг мой ба-а-аба кофоры-ы-ыте.
– Вот только саксонца нам тут не хватало! – всплеснул дед руками.
Я закатила глаза.
– Так я же сказала, откуда он!
Дед хлопнул в ладоши:
– А ну-ка, скажи нам: «Дрезден»!
Йенси замотал головой.
– Неа!
– Дед, включи лучше телик. А с шуточкой этой к нему уже в школе приставали.
Дед с готовностью ткнул в пару кнопок.
Мы развалились на диване, завернувшись в шерстяной плед. Из обивки кое-где торчали пружины, но все равно было очень уютно. Я люблю приходить к деду – он рассказывает всякие смешные истории, хотя, бывает, и засыпает посередине предложения. Ну, тогда можно спокойно смотреть телик, никто не мешает.
– «Ритмы берлинского балета», – с энтузиазмом сообщил дед название передачи. – Моя любимая!
Мы открыли тетрадки по математике.
– Ненавижу математику, – заявил Йенси.
– Учиться надо не для школы, а для жизни. Как завещал великий Ленин, – заметил дед, уставясь в экран.
– Ага, – пробормотал Йенси, – слыхали.
Я пихнула его локтем в бок и начала читать задачу вслух:
– «Трудящиеся выходят на первомайскую демонстрацию колоннами по 12 человек. Сколько рядов составят работники предприятия, если их общее число 1176, из которых 48 принять участие в демонстрации не смогут?»
– Меня вычтите, – объявил дед. – Я на такие мероприятия не ходок.
– 94 ряда, – сказала я. – Даже если дед не пойдет.
Йенси хихикнул.
– Ты