Восхождение. Давид Шварц
слабость в двадцать два года? это что же будет дальше? Но затем, поразмыслив, понял, что перенос тяжестей перед совокуплением не способствует процессу – и успокоился.
На том кратковременная любовь и закончилась, но эту первую измену Лее Давид долго переживал, мучился, не мог забыть, потом плюнул и…
Он все понял: зря женился! Не на той женщине! И – рано!
Но понял и еще нечто важное: он душевно отвлекся, расслабился в мимолетной любви, а значит, можно продолжать!
Во время учебы на интрижки почти не было времени, но мимолетные встречи с девушками продолжались, а после возвращения он с новой силой принялся за любовные похождения, стараясь доводить все атаки до быстрых побед. Это стало почти навязчивой идеей: познакомиться, покорить и овладеть!
Себе он объяснял это нелюбовью к жене и борьбой с комплексом неполноценности: только победами, хотя бы над египтянками, можно было загасить горькое понимание второсортности в этой стране.
Его светлая кожа, кудрявые волосы и имя с детства причиняли ему массу неприятностей.
Он с малых лет остро ощущал, что не такой, как все окружающие – и знал, что это – навсегда! Внутренняя напряженность никогда не покидала его. Иудей! Как несмываемое пятно это сидело внутри.
А египтянок как раз и привлекало его отличие от других, привычных для них, мужчин. Его острый ум и превосходная речь завораживали девушек, и он после нескольких первых побед разработал свою систему обольщения.
Каждой новой пассии он часами рассказывал о своих приключениях, зачастую выдуманных, обвораживая не столько сутью описания, сколько методом подачи материала. Затем подбавлял для приправы несколько слов о неудовлетворенности семейной жизнью – и получал очередную любовную жертву!
Иногда он был противен сам себе: безотказность метода практически всегда давала победу, но удовлетворение доставлял сам процесс подчинения человека потоку красиво скомпонованных слов!
Несколько раз было и такое: он сам увлекался созданным самим собой мифом и в результате на какое-то время влюблялся в образ, созданный его же воображением. И в красивой девушке он уже видел не только внешнюю оболочку, но – тайну! созданную им самим же!
Глава девятая
Москва – Будапешт – Тель-Авив
В аэропорту Шереметьево дети были мрачны и неразговорчивы. Давид старался выглядеть бодрячком, подтрунивал над ними, хотя сердце ныло: может, не увидимся больше? Светлана тоже держалась, хотя слезы душили и ее. И вот, обняли, поцеловали детей, взрослых уже ребят, но выглядевших сейчас так жалко, так одиноко, что на минуту захотелось бросить все и…
Пограничник показал жестом: проходите, не задерживайте остальных! Еще несколько шагов, обернулись, помахали детям руками и скрылись за углом.
Все! Прощай, Союз! Они были уже за его границей!
Еще в консульстве выяснилось, что из трех самолетов, подготовленных к перелету Москва – Будапешт – Тель-Авив, полетит один, да и тот