Рондо. Александр Липарев
сувенир, сладкозвучный «Грюндиг» или билет на нужный концерт. Вообще-то, у Мишкиных отца и матери не было тяги к роскоши, обоих, скорее, отличала врождённая умеренность. На торжественные приёмы мама никогда не надевала грозди драгоценностей. Ей хватало какой-нибудь одной брошки. Правда, её украшение красотой и элегантностью затмевало россыпи бриллиантов на жёнах других высокопоставленных работников, однако это понимали только те, у кого имелся вкус. Но их квартира пополнялась отечественным антиквариатом и импортом, выполнявшими приблизительно ту же роль, что и звёздочки на погонах военного. Опытный человек по одному виду обстановки легко определил бы папину ступеньку. Миша тоже был обязан носить печать соответствия, и заграничные штучки, что попадали вместе с ним в школу, представляли собой куски этой печати. Иностранные диковинки для него являлись такими же обычными, как для другого веник или кастрюля на кухне.
С помощью родителей Миша взрастил своё, особое отношение к простым людям. С дошкольного детства он помнил, что папина должность делает их семью особенной, выделяющейся среди прочих. Все, кроме папиных сослуживцев, представлялись ему существами слабыми, наивными, не отдающими себе отчёта, до какой степени они беспечны и беспомощны. С детских лет в его душе поселилась бацилла исключительности. Но жила она там тихо и внешне никак себя не проявляла.
Миша входил в состав Совета отряда, занимая там какую-то должность – с первого раза он её без запинки и назвать, наверно, не смог бы. Выполняя свои обязанности, он вместе с двумя другими активистами посещал квартиры слабоуспевающих учеников. Двойки, как известно, пионера не красят, и с отстающими должна вестись воспитательная работа. Вот Мишка её и вёл. Его хождения по квартирам поднять успеваемость не помогали, но обеспечивали Кольке Кичкину полноценную галочку в плане пионерских мероприятий. Мишка жил не где-нибудь на необитаемом острове – он видел и коммуналки, был знаком с неприглядным бытом неблагополучных семей. Кроме этого, он знал и шаблонное объяснение тому, что у одних всё есть, а у других – ничего. Дело в том, что наша страна пережила тяжёлую войну и сейчас восстанавливает своё хозяйство. Поэтому обеспечить достойной жизнью всех мы пока ещё не можем, и в отдельных случаях людям ещё приходится мириться с тяжёлыми бытовыми условиями. Но партия прилагает все усилия… Так Мише объяснял его папа. Объяснения были просты и понятны, Миша им верил. Однако один «отдельный случай» его зацепил.
В тот раз активисты шли поднимать успеваемость Тимура Токсубаева. В глубине дворов, которые, как дырки в сыре, прятались в застроенном квартале, тянувшемся от тупика в сторону улицы Горького, стояли два длинных барака. В одном из них жил Тимур. Скриплая дверь, одетая с двух сторон, с помощью прибитых крест-накрест реек, в рваный чёрный дерматин, впустила ребят внутрь. Коридорная темнота встретила их смесью ароматов затхлости и всех, готовящихся в тот момент, обедов. Барак делился фанерными перегородками на неизвестное