Генерал Родимцев. Прошедший три войны. Илья Родимцев
прожили свои жизни. Она стала для кого-то лучше, а для многих явилась испытанием и больно ранила несправедливостью.
Для большинства пассажиров, едущих по своим делам, фамилии на табличке – это просто конечные точки ежедневного маршрута, обычная жизнь, хотя большинство из них, надеюсь, знают, в честь кого названы улицы, по которым они проезжают. А для меня это ожившая память. Я очень хочу, чтобы троллейбус с их именами на борту соединял оренбуржцев еще много-много лет. И спасибо городу, который помнит героев-земляков, давших его улицам свои имена.
В середине 20-х годов жизнь в Шарлыке начала постепенно налаживаться. Миновали голодные годы, привыкший к трудностям Александр старался, как мог, создать в доме достаток, выполнял всю тяжелую работу, вместе с сестрами ухаживал за больной матерью. Он стал настоящей опорой семьи, единственным мужчиной и хозяином в доме. В минуты отчаяния или сомнений Александр вспоминал своего отца, который учил его не только крестьянскому труду, но и быть уверенным в себе, не бояться любой работы. А еще он унаследовал от отца затейлевую, прилетевшую откуда-то из оренбургских степей и с Уральских гор поговорочку: «Шайтан побери!» Произносимая с разной интонацией, в зависимости от обстоятельств, она могла означать целую гамму чувств – досаду, удивление, упрек, решимость и даже высшую степень одобрения. Все, кто знал моего отца, вспоминали это его выражение и, что интересно, все хорошо понимали, что бы оно могло означать.
Вот так пролетело и ушло безвозвратно бесшабашное, озорное Сашино детство. В заботах и трудах проходила юность. Близилось время исполнения отцовской мечты – стать красным кавалеристом! И, наконец, настал памятный для него осенний день 1927 года, когда он прибыл в Оренбург и предстал перед призывной комиссией.
Из воспоминаний отца: «Я нарочно выпячивал перед врачами грудь, напрягал мускулы, старался ступать тяжело и вразвалку: вот, мол, какая силенка – полы подо мной дрожат! Но физический труд, знакомый мне с детства, зной и стужа достаточно закалили меня, и врачи в один голос сказали: годен.
Как-то очень быстро все это произошло: я не успел сказать о своем желании служить в кавалерии, а уже был зачислен в караульную роту. Просить о другом назначении мне показалось неудобным… С этого дня и началась моя настоящая биография, а все предшествующее было только подготовкой к самостоятельной жизни».
Впервые Родимцев ехал по железной дороге в Саратов. Когда поезд втянулся на мост через Волгу, Саша, полагавший, что шире и краше его родного Салмыша нет реки, с восторгом смотрел на покрытую утренним туманом безбрежную, как ему казалось, реку. Отец говорил, что когда он увидел первый раз Волгу, он начал понимать огромность страны, в которой он живет.
Не мог тогда парень из дальнего оренбургского села знать, что Волга станет главной рекой в его жизни, что однажды враг дойдет до ее берегов, откуда рукой подать и до родного Шарлыка, а нынешний рядовой необученный красноармеец Александр Родимцев