Когда пируют львы. Уилбур Смит
не говори!
– Но это правда.
– Нет, Шон, не надо. Пожалуйста, не надо!
Шон улыбнулся в темноте. Как это легко.
– Пошли в мой фургон.
Он взял ее за руку.
Глава 18
Завтрак в темноте, по всей площади – костры для приготовления пищи, негромкие голоса, мужчины прощаются с женами, держат на руках детей. Лошади оседланы, ружья в чехлах, за спиной свернутое одеяло; в центре площади – четыре фургона, запряженные мулами.
– Он будет с минуты на минуту. Уже почти пять, – сказал Гаррик.
– Все его ждут, – согласился Шон. Он поправил на груди тяжелый патронташ.
– Мистер Нойвенхьюзен назначил меня кучером первого фургона.
– Знаю, – сказал Шон. – Справишься?
– Думаю, да.
К ним подошла Джейн Петерсен.
– Привет, Джейн. Твой брат готов?
– Почти. Наверное, седлает.
Она остановилась перед Шоном и застенчиво протянула ему кусочек желто-зеленого шелка.
– Кокарда для твоей шляпы, Шон.
– Спасибо, Джейн. Не прицепишь?
Она приколола кокарду к шляпе Шона; он взял у нее шляпу и надел набекрень.
– Теперь я вылитый генерал, – сказал он, и она засмеялась. – А как насчет прощального поцелуя, Джейн?
– Ты ужасен, – и маленькая Джейн убежала, покраснев.
Не такая уж она маленькая, заметил Шон. Их здесь столько, что и не знаешь, с какой начать.
– А вот и па, – объявил Гаррик, и на площади появился Уэйт Кортни.
– Пошли, – Шон отвязал свою лошадь. По всей площади мужчины вели лошадей.
– Пока, – сказал Гаррик и захромал к своему фургону.
Уэйт ехал в голове колонны. Четыре группы по пятнадцать человек в каждой, с четырьмя фургонами за ними, затем запасные лошади, которых ведут черные слуги.
Они проехали по площади среди остатков вчерашнего праздника и выехали на главную улицу. Женщины смотрели на уезжающих молча, возле них неподвижно стояли дети. Эти женщины и раньше видели, как их мужчины выступают в поход против диких племен; они не радовались, потому что были знакомы со смертью и знали: в могиле славы не бывает.
Энн помахала Шону. Он не заметил ее, потому что лошадь заупрямилась и он справился с нею, только когда уже проехал. Она опустила руку и смотрела ему вслед. На нем была овчинная куртка.
Зато Шон заметил медный блеск волос и воздушный поцелуй из окна магазина Пая. Увидел, потому что искал. Забыв о своей уязвленной гордости, он улыбнулся и помахал в ответ шляпой.
Но вот они выехали из города, и даже ребятишки и собаки, бежавшие за колонной, отстали, и колонна двинулась по дороге в Зулуленд.
Солнце поднялось и высушило росу. Из-под копыт поднималась пыль и наискось отлетала от дороги. Колонна утратила стройность, всадники ускоряли движение или отставали, чтобы побыть с друзьями. Ехали спокойно, небольшими группами, болтали, словно собрались на охоту. Каждый оделся так, как считал наиболее удобным. Стеф Эразмус ехал в своем воскресном костюме, но из всей группы он был одет самым формальным образом. Единственное, что было у всех общего, это желто-зеленые кокарды.