Путь к сердцу. Баал. Вероника Мелан
затылок Регносцироса зудел от любопытства, но попыток что-либо выяснить не предпринималось – Дрейк запретил приближаться к границам жилых мест. Сколько здесь государств? Одно-два, два десятка? Кто правит, как живут, что выращивают, как выглядят? Ему было интересно все. Однажды он даже спросил Начальника:
– А в Мире Уровней есть кто-нибудь с Танэо?
Дрейк загадочно улыбнулся:
– Есть.
– Много?
– Тебе статистику?
Понятное дело, что статистику Дрейк Дамиен-Ферно не предоставил бы никому. Баал отстал, но лишь временно, вернулся к этому разговору неделей позже.
– А бабка в домике по ту сторону Портала зачем? Занимается выборкой претендентов? Набирает к нам людей?
– Людей к нам набирают специально обученные представители, а не бабки.
– А бабка штаны протирает?
– Чаи гоняет, пыль вытирает, газеты читает.
Своих тайн Начальник никогда не раскрывал, но Баал все же думал, что бабка сидела там не просто так – точно не затем, чтобы фиксировать, когда полудемон с пропуском «вошел» на Равнину, когда «вышел».
– Ну, они хоть люди?
Это он спросил о жителях Танэо. А то вдруг там все выглядят, как жралы? Как тогда отличишь, хорошего убил или плохого?
– Люди.
Дрейк временами был не только терпелив, но и насмешлив.
– Мужчины и женщины?
– И те, и другие. Детей рожают, богам молятся. И выглядят они хорошо. Как ты. Красивые.
Опять пошутил?
Тот разговор Регносцирос прокручивал в голове, сидя на валуне. Вокруг ни кошек, ни жрал, ни солдат, лишь холодный ветер, пучки чахлой травы вокруг того места, куда уперлось лезвие, и ни души.
После многочасового боя гнев улетучился, осталась приятная, чуть звенящая в ногах и голове усталость. Хотелось спать, есть; хотелось в тепло. Были бы здесь сучья, он разводил бы костры, грелся, сидел, смотрел на огонь, отдыхал перед возвращением, а так бесполезно стыл вместе с Равниной. Черт, здесь стыло все, включая небо и землю – может, поэтому сразу после самого первого возвращения с Танэо Баал заказал в особняк камин?
Выдернув из земли меч, Регносцирос поднялся – хрустнули под подошвами камни, – убрал оружие в ножны, огляделся и потянул носом воздух: жильем пахло с востока – бабкой и ее пыльной хижиной. Не раздумывая, Баал направился в ту сторону.
А после боя всегда наваливалась сентиментальность. Удивительный феномен – «сентиментальный Баал», – ненадолго, на час-два, иногда три, случался За это время он как раз успевал добраться до Нордейла, помыться, переодеться в домашнее, разжечь камин и развалиться в кресле – лучшие минуты жизни. Потому что гнева нет, а на его месте лишь странная дремлющая пустота – отголосок прошлого, которое так и не сбылось.
Воображаемое будущее, которое давным-давно пришлось отпустить; жизнь – странная штука. А на полке когда-то стояло фото: светловолосый мужчина со шрамом на щеке, жгучая улыбающаяся брюнетка посередине и сам Баал – тогда