Европа между Рузвельтом и Сталиным. 1941–1945 гг.. Михаил Мягков
словами, Иден подчеркнул, что США в будущем выступят как сторона – участник послевоенного устройства мира, а, следовательно, обсуждать вопросы о послевоенных границах преждевременно и по этой причине.
Важно отметить, что против принятия советских территориальных запросов в Европе выступал в то время не только американский Госдепартамент, мнение которого не мог не учитывать Рузвельт, но и некоторые ближайшие помощники президента – в частности А. Гарриман134. Так, после беседы Гарримана с руководителем Европейского отдела внешнеполитического ведомства США Р. Атертоном 22 января 1942 г. последний констатировал в своем меморандуме, что, «говоря вкратце, мистер Гарриман полностью одобряет политику Госдепартамента, подчеркивая, что мы не должны заключать какие-либо договоренности [с СССР] до подписания мира. Однако мы могли бы обсуждать их, но быть готовыми к тому, что, если мы когда-либо пойдем на заключение соглашений, то будем их соблюдать». В меморандуме раскрывались и детали точки зрения Гарримана на ведение дел с Советским Союзом, основанной, в том числе, на его личном впечатлении от кремлевского руководства, полученном во время визита в Москву вместе с лордом Бивербруком осенью 1941 г.
Прежде всего, Гарриман отметил, что «Черчилль не любит русских и не желал бы идти с ними в вопросах сотрудничества или каких-либо договоренностей дальше необходимого предела. Однако лорд Бивербрук, который является довольно неосведомленным человеком и всегда был твердым изоляционистом, убежден в необходимости предоставить Сталину все необходимое для того, чтобы удержать его в войне. В свою очередь, Иден – хотя и человек слова – не проявил крепкий характер и на момент, когда Бивербрук озвучивал свои принципы, следовал той же линии». Тем не менее, Гарриман отметил, что во время пребывания англо-американской миссии в Москве британцы, несмотря на давление Сталина, не согласились с идеей немедленного открытия второго фронта.
Обсуждая с Р. Атертоном возможности американской внешней политики на советском направлении, Гарриман, в частности, заявил, что если США все же пожелают обсуждать с СССР территориальные изменения еще до подписания мирного договора, они «должны быть непреклонны в отказе от поисков любых договоренностей или даже взаимопонимания секретного характера». Гарриман объяснил также, почему Сталин настаивает на разрешении европейских проблем именно сейчас. Согласно его прогнозу, «если Сталин добьется больших успехов, англичане уже будут связаны определенными договоренностями относительно Европы, и тогда советский лидер сможет требовать территориальных уступок в других регионах мира – в районе Персидского залива и на Дальнем Востоке – еще до того, как СССР вступит в войну с Японией». Гарриман не испытывал сомнений в том, что Советский Союз в будущем вступит в войну на Дальнем Востоке, но отмечал, что для начала Сталин хотел бы видеть Японию ослабленной ожесточенной борьбой с Соединенными Штатами.
Конец