Очки Гудвина. Галина Грановская
нужно быть сильным, агрессивным, а у вас в последнем спектакле, если не ошибаюсь, роль доброго поросёнка.
– Это все из-за фамилии, только из-за неё, – заверил Хрякин, ничуть не удивившись осведомлённости гостьи. – Режиссёру показалось, это будет забавно, если поросёнка сыграет актёр по фамилии Хрякин. А фамилия, между прочим, сильная. Известная фамилия. У меня дед мастер спорта по жиму лежа был. Так что не ошибетесь, если возьмёте меня! У меня и сила, и агрессия самые что ни на есть природные. Гены, от которых, как говорится, не уйти! Я, можно сказать, с первых дней в театре мечтал о роли, где можно было бы проявить свой характер, показать свои возможности! Обратите внимание, и внешность у меня подходящая! – Хрякин расправил плечи. – Я всегда знал, что в кино актёров ценят больше, чем в театре, где хороших ролей тебе никогда не видать, если ты не лижешь зад известно кому. А уж о кукольном и говорить нечего.
– При чем тут кино?! – занервничал Птахин, обеспокоенный тем, что нежданно-негаданно упавшая с неба нереальная какая-то роль, вкупе с лежащими на столе вполне реальными деньгами, могли запросто уйти к другому. – Речь о спектакле на природе!
– Не дурак, – фыркнул Хрякин, – понимаю, что такое съёмки на натуре. Мне без разницы, где работать. Настоящий актёр хорош везде! Значит, я участвую? Тогда как с авансом и для меня? А лучше – выдайте всю сумму сразу и делу конец. Я не подведу, честное слово!
Варвара схватилась за голову.
– Ой, совсем забыла! Мне нужно было позвонить ровно в девять, а уже десятый час.
– Деньги, – повелительно напомнила женщина.
Главное, не раздражать. Варвара повернула назад к столу. Можно и деньги взять, только бы поскорее добраться до телефона… Боже, сколько денег!
Хрякин завертелся как уж на сковородке, не зная, куда приткнуть две бутылки и бумажный пакет с бутербродами – стол-то был занят! – и, в конце концов, не придумал ничего лучшего, как свалить всё на край постели Птахина.
– Что за идиотские выходки! Мог бы и на подоконник пиво поставить! – возмутился Птахин. – И бумага жирная, а мне потом на этой кровати спать. – И вдруг остановился как вкопанный. – Смотрите!
Но странный шум уже достиг ушей и остальных.
– Вот это да! – Воскликнул Хрякин и тоже повернулся к окну.
Это был не просто дождь – с неба словно водяная стена вдруг обрушилась.
– Надо же, – ошеломленно пробормотала Варвара. – Глазам своим не верю, утром солнце жарило, никаких туч и в помине не было.
Она подошла к окну и, вытянув руку, подставила ладонь под тугие струи.
– Перед дождем как раз всегда печёт! – Хрякин тоже приблизился к окну. – Во льёт! Сроду такого дождя не видел. М-да. А день-то пропал, сиди теперь, как заложник, в этом старом клоповнике! Выходной называется. Разве что в кино пойти? Говорят, в этом ихнем «Сатурне» или, как его там, «Юпитере», какие-то приключения показывают. Фильм то ли американский, то ли испанский… забыл название. А – а когда начинаются ваши – то есть, я хотел сказать, наши, – съёмки? То есть, спектакль под открытым… О!