Очки Гудвина. Галина Грановская
отпечатки пальцев! Ох, кажется, мы влипли, – констатировал, опускаясь на пакет с бутербродами. – Если где-то что-то действительно ограбили, а найдут эти деньги здесь, представляете, что может быть? Нам это дело пришить – нечего делать! Кто поверит в то, что явилась какая-то тётка и что-то мутное несла, участвовать непонятно в чём предлагала? Она ведь так и не сказала, спектакль это или кино, и где всё это будет конкретно происходить.
– Да, вот где теперь эту даму искать? – растерянно спросила Варвара.
– С какой стати мы должны её искать? – пожал плечами Хрякин.
– Значит, звонить в милицию не будем? Или как?
Некоторое время все снова молча смотрели на стол, не в силах оторвать взгляд от денег. Соблазн оставить их себе был очень велик. Как велика и вероятность того, что их, непонятно как и зачем, втягивают в какое-то тёмное дело.
– Ки-и-но-о, – протянул Птахин. И вдруг встрепенулся. – Это мысль! Вот что, – оглядевшись, произнес шепотом. – Сейчас мы запираем дверь и идем в кинотеатр. Здесь оставляем все как есть, если милиция по следу идёт, и эту сумасшедшую уже разыскивает, то нас, извините, не впутать! Мы ничего не видели, ничего не слышали, ничего не знаем. Нас здесь в это время вообще не было, мы в кино были. На дневном сеансе! Короче, идём! Заодно разузнаем, что там слышно по поводу ограбления. Ключ дежурной не оставлять и никому из наших, если встретим вдруг, ни слова. Из гостиницы выходим по одному, чтобы не привлекать внимание.
– Голова идет кругом. Давайте поедим и всё ещё раз обдумаем, – сказала Варвара. – Из-за этой тётки у нас и чай остыл.
– Нечего обдумывать. Как решили, так и сделаем, – решительно произнёс Хрякин, взглянув на свои часы. – Пейте свой чай, а я пива хлебну. Есть чем бутылку открыть? – повернулся к Птахину.
Поймав перочинный нож, сдёрнул крышечку с бутылки.
Минут пять все молчали. Сидя на краю постели у тумбочки Птахин жевал бутерброд, шумно запивая его чаем, Варвара елозила на другом краю кровати, нервно покусывала нижнюю губу и крошила вафлю. Наконец, не выдержав, поднялась.
– Ну что, я пошла?
– Давай, – кивнул Хрякин. – Я следом.
После её ухода Птахин отставил пустой стакан, вытер губы бумажной салфеткой и повернулся к приятелю.
– А что, если эта тётка действительно с какой-нибудь киностудии? Что если возьмёт и пришлёт кого-нибудь за нами, чтобы сниматься в лесу?
– Если пришлёт, будем сниматься, в чем проблема? – удивился Хрякин. – Это вообще было бы лучше всего. Заработаем.
– Ну, не знаю, лучше или нет, – Птахин кивнул в сторону окна, за которым по-прежнёму шёл дождь. – Представляешь, как сыро в лесу после такого потопа? И говорят, клещей в этом году полно… – Он осёкся, некоторое время молчал, потом искоса взглянув на Хрякина, неожиданно продолжил совсем другим, вкрадчивым голосом. – Слушай, Вовка, а ты не мог бы один справиться, если что? Я не отказываюсь, конечно. Хотя там всего одна сцена, чего ж вдвоем пыхтеть? К тому же, она ведь не сказала, что берёт тебя… но я, я готов уступить тебе свою