Заххок. Владимир Медведев
высокий стройный парень, горный орёл. Шофёр, который их привёз.
– Ако Джоруб, ехать пора. Путь долгий.
Дед, утирая слёзы, сказал по-русски:
– Доченька, надо в дорогу его собрать.
– Я собрала, – сказала мама. – Обмыла, обрядила. И вот гроб…
– Спасибо, доченька, – сказал дед. – Но гроба не надо. Зачем гроб? Закутаем его.
– Шер, ты тоже помоги, – сказал Джоруб шофёру.
Мама молча раскрыла дверцу шифоньера и выложила на стул стопку чистого постельного белья. Взяла верхнюю накрахмаленную простыню, начала её разворачивать.
– Как же так? – проговорила она вдруг. – Если без гроба, то на грязном полу?
Она сунула простыню Джорубу и решительно потянула со стены большой ковёр, который отец притащил на новоселье, когда лет десять назад выбил для нас типовой совхозный домик на окраине. Ковёр не поддавался. Мама рванула, сдёрнула грузное полотнище с гвоздей, оно обрушилось, тяжело складываясь наискось. Полетели с комода на пол вазочки, статуэтки.
– Постелите в кузове.
Шер, горный орёл, подлетел, присел, помог маме скатать ковёр, взвалил его на плечо и вышел. Когда он вернулся, мы все – мама и Зарина тоже, – накренили гроб, приподняли отца, переложили на простыню, расстеленную рядом, и укутали с головы до ног.
Никогда не думал, что выносить мёртвых – это тоже работа. Наподобие перетаскивания вещей при переезде. Тоже сноровка нужна, тоже кто-то распоряжается, как тащить, куда нести и где класть или ставить.
Мама с Зариной потянулись было к длинному белому свёртку, лежащему на столе.
– Женщинам нельзя, – застенчиво распорядился дед. – Только мужчинам разрешено.
Подняли вчетвером. Дед, хоть и старый, тоже помогал.
– Вы неправильно несёте! – вскрикнула мама. – Надо ногами. Ногами вперёд.
Я приостановился, но дед сказал:
– Человек, когда рождается, выходит из утробы головой вперёд. И когда умирает, из дома должен выходить, как и пришёл – вперёд головой.
Мы пронесли отца через дверь навстречу ослепительно сияющим фарам. Мама с Зариной шли следом. Мы уложили отца на ковёр, на пол кузова, и встали у откинутого заднего борта, глядя на белеющий в темноте кокон. Я помог Шеру поднять борт. Вот и всё. Отец уезжает от меня. Навсегда.
Несколько минут назад кипела работа, похожая на переезд в новое жильё, каждый был занят делом, но вдруг всё кончилось, делать было больше нечего, наступила внезапная тишина, дед с Джорубом уедут, а мы останемся одни на тёмной улице, в тёмном опустевшем доме. Когда они появились, я почувствовал: мы в безопасности, а теперь это временное чувство разом улетучилось. Я спиной ощущал взгляды врагов, следивших за нами из темноты. Может быть, они бросятся на нас, едва отъедет машина, а мы не успеем даже вбежать в дом. Мама ни за что не побежит, она ни о чём не подозревает…
– Ну что ж, Джоруб, поезжайте с богом, – сказала она. – Может быть, даже и хорошо, что вы его забираете. Наверное, так лучше…
Он протянул ей руку:
– Эх,