Академия времени. Екатерина Богданова
как ты? – поинтересовалась Кико, заметив, что я открыла глаза.
– Странно, – честно ответила я. – В голове одновременно столько информации и так ясно, словно она совершенно пустая.
– Ясная голова – это хорошо, – усмехнулась кикимора. – Но ты все равно из комнаты завтра не выходи.
Я мельком взглянула на окно и с удивлением отметила, что уже наступили вечерние сумерки.
– Да-да, ты проспала полдня, – подтвердила мои мысли подруга. – Вон на столе ужин. Хотя ты, наверное, знаниями сыта, – язвительно добавила она.
Я медленно встала, боясь головокружения, но за исключением навязчивой мигрени, мое самочувствие было вполне сносным.
– Спасибо, – поблагодарила я ее за заботу, садясь за стол.
– Не за что. Вот объемся хмельных пиявок на праздник болотной нечисти, и тогда ты будешь со мной возиться, – пообещала подруга.
– Договорились, – улыбнулась я в ответ.
Еда опять горчила, но я старалась абстрагироваться от вкуса и глотать через силу, не понаслышке зная, что такое голодные обмороки. Господин Прожирани никогда намеренно не морил нас голодом, но случалось, забывал выделить обеспечение для питания своих невольников, и в первые годы нам с мамой доставались остатки от обедов хозяина, которыми уже полакомились другие слуги. В общем, ничего не доставалось. Это позже, когда бухгалтерию начала вести мама, невольникам стало полегче. Мама даже умудрялась сэкономить, чтобы купить теплую одежду для всех.
Очередной кусочек хлеба застрял в горле от неожиданного стука в окно.
Кико подскочила и принялась колотить меня ладонью по спине, отчего становилось только хуже. Глаза застилали выступившие слезы, в висках стучали тревожные молоточки, я же уже начала задыхаться, а подруга со все большим рвением колотила меня по спине.
«Я сейчас так глупо умру, так и не научившись всему, чему бы могла», – подумала я в панике, и избиение моей спины прекратилось.
Только откашлявшись и вдохнув полной грудью, я поняла, что остановилась не только Кико, замерло все вокруг! Взглянула в окно и увидела перепуганную веснушчатую мордашку рыжего Саламандрика, как называла его кикимора. В действительности парня звали Салимо, в честь славного предка, совершившего много подвигов, о чем поведал мне сам Саламандрик за завтраком. От неожиданного удара по спине я упала грудью на стол, прямо на тарелку с ужином.
– Ой, прости! – воскликнула Кико. – Ты как? Дышать можешь?
– С трудом, – прохрипела я, выпрямляясь и осматривая испачканную блузку.
– Ну и получит же у меня сейчас кто-то! Кто бы ты ни был! – возмущенно потрясая кулаком, проговорила соседка, направившись к окну.
– Он ни в чем не виноват, – проговорила я перед тем, как скрыться в ванной, чтобы привести себя в порядок.
Кикимора в этот момент затягивала в комнату несчастного Салимо, схватив бедолагу за шиворот.
Выйдя из ванной, я обнаружила парня, за обе щеки уплетающего мой