Гражданская война в России. За правду до смерти. Василий Галин
и еще одна сторона вопроса, на которую указывал Гинс: «мы рассчитывали, что назначение Гайды ускорит получение помощи от союзников»{274}. «Без материальной помощи союзников нам не обойтись, – констатировал Гинс. – Ежедневно на территории одной только Сибири расходуется 15 миллионов рублей на содержание войск, а предприятия стоят или мало работают и поступление доходов ничтожно»{275}. Колчаковская армия находилась в еще большей зависимости от союзного снабжения, чем деникинская, и по сути являлась наемной армией интервентов.
О боеспособности «регулярной» колчаковской армии свидетельствовал британский ген. Э. Айронсайд: «В том, что Колчак был прав, развернув наступление в зимнюю кампанию, я не сомневался. Удерживать недисциплинированные войска бездействующими на зимних квартирах в пределах Сибири означало подвергнуть их в полной мере воздействию большевистской пропаганды. В войсках Колчака были и добровольцы, но большинство попало в армию по воинской повинности, и перед весной могло начаться массовое дезертирство. Транспорт и запасы продовольствия к этому времени должны были иссякнуть, и он оказался бы в худшем положении, чем был зимой»{276}. Но зимнее наступление лишь отсрочило неизбежный конец, на который указывал Айронсайд.
Летом 1919 г. глава британской военной миссии в Сибири ген. А. Нокс докладывал в Лондон о состоянии колчаковской армии: «Солдаты сражаются вяло, они ленивы, а офицеры не умеют или не хотят держать их в должном повиновении… Неприятель заявляет, что он идет на Омск, и в данный момент я не вижу ничего, что могло бы его остановить. По мере того как Колчак отступает, армия его тает, так как солдаты разбегаются по своим деревням…»{277} Американский дипломат Р. Моррис в телеграмме госсекретарю США Р. Лансингу выражал уверенность в неминуемой сдаче Омска, если большевистское наступление не прекратится. Американский ген. У. Гревс сообщал в свое военное министерство о массовом дезертирстве среди офицеров. «Солдаты-новобранцы, – писал он, – бросают оружие и даже обмундирование, чтобы легче было отступать. Многие простреливают себе левую руку или ногу, чтобы быть отправленными в тыл»{278}.
Особенностью колчаковской армии было включение в нее подразделений, возглавляемых полунезависимыми атаманами. «Включение» было условным, поскольку, как констатировал сам Колчак: «фактически нет возможности подчинить центральной власти всех атаманов…»{279} Атаманы редко оказывались на передовой, специализируясь на карательных акциях, терроре и грабежах среди местного населения. По всей Сибири, отмечает Р. Раупах, «царили такое разложение и такая анархия, что местные власти стали обращаться к союзникам с просьбой о вмешательстве. Управление железными дорогами просило заступничества от распущенных военных банд, не слушавших ничьих распоряжений… Приморская земская управа просила иностранных консулов добиться увода из областей всех русских войск, чинивших над населением невероятные насилия, безобразничавших
Гинс Г…, с. 185.
Гинс Г…, с. 231.
Айронсайд Э… (Голдин В.И…, с. 288.)
Черчилль У…, с. 300.
6 августа 1919 г. Краснов В.Г. (II)… с. 129.
Гинс Г.К…, с. 438.