Гражданская война в России. За правду до смерти. Василий Галин
дивизий…[21], в то же время у красных против нас действовала одна армия, из 3–4 дивизий и 2–3 конных бригады{284}, и эта-то сравнительная горсточка и разбила, в конце концов, наши толпы…»{285} Одна из причин этого, по мнению Будберга, крылась в том, что в колчаковской армии дивизии насчитывали 400–500 штыков при 6–8 тысячах нестроевых и штабных чинов с обозами в 4–4,5 тысячи повозок{286}.
Но главным был даже не состав войск, а их боевой дух, и именно его, утверждал военный министр Будберг, в колчаковской армии как раз и не было: нравственный подъем «никакие кары, никакая аракчеевщина и семеновщина» обеспечить не могут, ибо нравственным разложением «больны и сами поклонники расстрелов и самой сугубой аракчеевщины. На возможность такого подъема (у колчаковской армии) нет и сотой доли шанса… могло бы помочь применение большевистской системы понукания и принуждения, но для этого у нас нет комиссарской непреклонности и безудержной решимости»{287}.
Внутренний фронт
Внутренний фронт, находившийся на территории Советской России, составили десятки подпольных офицерских организаций. Один из организаторов высадки интервентов на Севере России капитан Г. Чаплин вспоминал: «к маю 1918 года я не избег общей участи и состоял в рядах “тайной” офицерской организации, коим в те дни в одном Петербурге имя было легион»{288}. По всей стране действовали: «Национальный центр», «Тактический центр», «Всероссийский монархический союз», «Единая Великая Россия», «Союз фронтовых офицеров», «Петроградский союз георгиевских кавалеров», «Русское собрание», «Союз фронтовиков», «Народный союз защиты Родины и свободы», «Всероссийский союз офицеров», «Белый крест», и даже «Союз трудового крестьянства», созданный колчаковскими офицерами, «Туркестанский союз борьбы с большевизмом», «Петроградская боевая организация». Чисто вербовочные организации «Черная точка», «Все для Родины», «Союз реальной помощи» и т. д.
О целях подпольных белых организаций, на примере «Союза защиты Родины и свободы», свидетельствовал приговор по делу А. Перхурова, который обвинялся в том, что «в целях идейного объединения местных организаций выработал и распространил программу организации, в которой ближайшей задачей поставлено свержение существующего правительства и организация твердой власти, непреклонно стоящей на страже национальных интересов России, воссоздание старой армии с восстановлением прав старого командного состава с целью продолжения войны с Германией». То есть это была программа, которая, – указывает историк С. Волков, – идейно сплачивала все офицерские организации независимо от политических пристрастий»{289}.
Источником средств для подпольных офицерских организаций стали «союзнические» миссии в России. «Надо отдать должное союзникам, – отмечал Г. Чаплин, – вернее, англичанам. С того дня, как было решено вместе работать, мы от них ни в чем отказа не получали»
При этом штат офицеров и чиновников в штабах дивизий Сибирской армии, по словам Будберга, в десять раз превышал нормальный. (
Будберг А. 30 августа 1919…, с. 265.
Филатьев Д.В. Катастрофа Белого движения в Сибири. Впечатления очевидца. (Квакин А.В…, с. 215–216).
Будберг А. 5, 20 августа 1919 г…, с. 217, 244.
Будберг А., 7 сентября 1919…, с. 284.
Чаплин Г. Е…, с. 48
Волков С.В…, с. 276.