Тень воина. Александр Прозоров
Но коли дичь твоя мала, хитра и стали ничуть не боится, то и рогатина – лишняя обуза. Тяжесть изрядная, а проку – никакого.
– От как? – удивился мужик. – Что же это за добыча, которую железом не отпугнешь?
– Всяка разна бывает, – после некоторого колебания ответил Олег. – Где на оборотня наткнешься, где навки людям жить мешают, где криксы с болота норовят к жилью перебраться, где баечник детей душит. Нежить всякая встречается – и ласковая, и недобрая. Вот на последнюю и охочусь.
– А-а… – сообразил бородач. – Так ты колдун бродячий! От почто дождя здесь не каплет, хотя окрест вся земля уж полдня, как чавкает.
– Я не колдун, Захарий, – устало покачал головой Середин, уставший поправлять всех знакомцев. – Колдуны – это те, что магией своей прибыток получить желают. Себя поднять, других припугнуть, злобу черную на слабом сорвать. А я – так, ведаю кое-что в этом деле да пользуюсь, коли нужда заставит.
– Ведун, стало быть, – тут же согласился мужик. – Слыхали мы в Рязани о прошлом годе об одном. Бродит, дескать, по землям, нечисть изводит да суд справедливый чинит.
– Суд справедливый князь али сход токмо учинить могут, – отказался от ненужной славы Середин. – А я лишь помогаю людям добрым с нежитью управляться. Да и то когда попросят.
– А с мавкой ты справиться можешь?
– Мавка? – поморщился Олег. – Точно она? Может, навь? Или русалка? Она большая?
Середин не любил иметь дело с мавками. Крестьянам трудно понять, почему за избавления от милой девушки из омута с них просят заметно большую плату, нежели за истребление жуткого волкодлака. Между тем, оборотни опасны только зубами да когтями – а тихая мавка способна и морок навести, и заворожить, и силу выпить, и душу сожрать. И хотя иногда Олег истреблял нежить и вовсе бесплатно – не оставлять же ее, коли людям платить нечем! – но сам факт несправедливости в оценке его труда Середина обижал, и преизрядно.
– Мавка, мавка, – кивнул Захар. – Разве ж ее с кем перепутаешь? Тихая да ласковая, и в воде не отражается.
– Ты ее видел?
– Сам не узрел, повезло. Но из селения нашего многие встречали… – Он тяжело вздохнул. – В ручье она поселилась, аккурат перед болотом, за коим лес добрый. Ягодники в лесу богатые, дичь, схроны наши, орешник. А по эту сторону токмо бор сухой сосновый. Оттого часто народ за болото ходит. От она и подлавливает, коли парень али мужик один окажется…
– Не боишься про схроны незнакомцу рассказывать? – перебил мужика Олег.
– А чего бояться? – усмехнулся бородач. – Толку тебе от сего знания, коли троп через вязь не ведаешь? Мавка же по сю сторону. Людей караулит, не комаров.
– Что-то больно хищная она у вас, коли не преувеличиваешь, – покачал головой Середин.
– Знамо дело, хищная, – согласился Захар, чуть помолчал и признался: – Томила это, дочка булгаковская. Уродилась не красавицей. Дурнушкой, в общем. А мавки, известно дело, пригожи да ладны, глаз не отвести. На парня запала Томила, красна молодца, на Буню