Кредо жизни. Хуважбаудин Шахбиев
милость Аллаhа (с.в.т.). На Хадже я встретил двух братьев, давних моих знакомых. И старший из них попросил меня сделать ДуIа (мольбу), чтобы в семье брата младшего наследник появился. Восемь лет, мол, нет. Мы втроем сели в 10–12 метрах от Каабы и 7 дней молились.
Через год двойня родилась!
Невероятно, но тоже факт. Еще две пары супругов, узнав об этом, попросили меня о том же. Я и их просьбу выполнил, сделал там ДуIа. И вот у одной пары – сын, у другой – дочь! У брата наших сватов долго болел сын. Меня попросили сделать там ДуIа. Я сделал. И их сын учится в ВУЗе. Другой знакомый машину потерял пару лет назад. Попросил меня сделать ДуIа там. Я не отказал и в этом. Машину ему возвратили. Радость – беспредельная. И это все – правда.
Аллаhу (с.в.т.) так угодно было.
Разумеется, скептиков в этом не убедить, но живые свидетели есть. А вот факты не менее парадоксальные. В 1953 году мы, студенты Семипалатинского зоотехническо-ветеринарного института, в актовом зале слушали лекцию по физике. Вел ее Цой, заведующий кафедрой. Вдруг врывается неимоверной силы взрывная волна, разбив высокие окна, голландка-печь разорвалась, штукатурка с потолка и стен на нас обрушилась, двери вылетели, как будто их и не было вообще, и нас как ветром сдуло, вышвырнуло этой волной. Те, кто остался под обломками, все в саже, пыли, которая странно прилипала, размазываясь по телу.
Были разные версии, но почти все они сводились к одному – это был водородный взрыв. Спустя 50 лет Россия признала, что это – факт, и мы поняли, что заражены хуже чернобыльцев. Вот почему тогда я поседел, и дети мои очень рано седеют. Хотя до этого у нас в роду очень поздно даже проседь имели. Генофонд разрушен. Кто за этот надлом ответит?! Да никто, скажет читатель, ведь скрыли же, что Чернобыль уничтожил более 150 тысяч защитников наших. А сколько осталось больных? ТВ «Евроньюс» передавало, что даже Франция заражена. А кто виновен? Ученые – конструкторы, академики (см. «АиФ» Международный выпуск № 29, 2003 г.).
В конце декабря 1998 года я прибыл в аэропорт Шереметьево, чтобы вылететь в Джидду (оттуда – в Мекку, блюсти месяц Рамадан). После ряда нудных процедур, как наши привыкли, самолет взлетел. Но не улетел. Кружился над аэропортом, сжигая керосин, и сел. Нас обратно загнали в «стойло». Начались мытарства. Дали сиротское питание и никуда не пускают. Я позвонил своим, в Москву.
– Как долетел? – спрашивают.
– Сидим у разбитого корыта в Шереметьеве! – отвечаю. Начались уговоры возвратиться, не рисковать жизнью. Я успокоил их:
– Что вы! Я ж лечу по предначертанию Аллаhа (с.в.т.). По угодному Ему делу…
И вот снова объявили посадку. В самолете нас осталось примерно четверть от прежнего состава.
Другой случай, более трагичный, в том же аэропорту. 9 марта 2000 года мы вдвоем с супругой решили вылететь в Мекку, на Хадж. По аэропорту разнесся слух, что здесь разбился самолет. Погибли Зия Бажаев и Артем Боровик. И весь экипаж. Все всполошились, перепугались. Я говорю супруге, нас, мол, такая беда минует, мы ведь хотим совершить Аллаhу (с.в.т.) угодное дело, предписанный