Женщина его мечты. Лаурелин Макджи
и в голову не приходило, что она сама ничуть не лучше. И лишь благодаря любви и уважению к Лейси, она смогла сдержать слезы, когда звонила сестре, чтобы рассказать о своих делах.
Она старалась не заплакать, пока не услышала голос Лейси, а потом сдалась.
– Энди, успокойся! Я ничего не понимаю. Тебе не удалось договориться с агентством?
– У меня в кошельке двадцать долларов, которые я держала на черный день. Я купила на них картошку фри и мороженое, – уклончиво проговорила Энди.
– Но почему все пошло так плохо, скажи мне, ради бога? Мы же тренировались! Тренировались всю ночь, черт побери! Погоди, ты сказала, картошку фри?
Так это же почти та самая еда, которой девчонки лакомились на прошлой неделе: горсть хрустящей, хорошо подсоленной картошки фри и вишневое мороженое, которое они ели прямо из огромного стакана, в котором оно продается! Жизнь налаживается!
– Послушай, Энди, – проговорила Лейси. – Ты знаешь, в каком мы отчаянном положении. Вот что: я тоже была абсолютно неправа, когда попросила тебя начать зарабатывать на нас обеих. И я ведь тоже могу поискать какую-нибудь работу с частичной занятостью. Я все еще помню, что такое работать в баре. Музыкантов-то всегда полно, не говоря уже о тех, кто своим пением зарабатывает в таких местах на пропитание.
Теперь из глаз Энди полились слезы благодарности.
– Нет, Лейс! Я не допущу, чтобы ты работала на нескольких работах, пока я бездельничаю. Я могу смириться и пойти работать к Доновану. – О-ох, даже говорить такое было больно.
– Ни за что! – возразила Лейси. – Судя по тому, что ты мне рассказала, ты для него слишком хороша. И нам в жизни не нужен второй Эллис только из-за того, что мы нуждаемся в деньгах. Нет, моей старшей сестре больше не будет угрожать что-то подобное. Нет! Больше – никогда!
– Слава богу, что ты согласна. – Для Энди была невыносима мысль о работе на этого человека. Когда она подумала о нем, картошка фри и мороженое в ее желудке попросились обратно. Однако она пошла бы работать к нему, если бы Лейси настаивала. Только та этого не сделала.
– Эй, а помнишь, как ты добилась снижения ренты, сказав хозяину, что он вымещает вызванную разводом злость на женщинах, снимающих у него жилье?
– Да, помню. – Это была большая игра, но она того стоила. Хозяин дома, о котором шла речь, был настоящим здоровяком, но когда Энди прочла его, как книгу, – душераздирающую, но все же просто книгу, – тот расплакался, извинился и, вместо того чтобы поднять плату на тридцать процентов, как он грозил, снизил ее на сто баксов в месяц. Этого им хватило на продукты на две недели, а усилий понадобилось сделать не больше, чем делает простой психоаналитик, работая по Фрейду.
– Или когда ты убедила маму с папой отпустить нас без них на весенние каникулы во Флориду?
– Быть может, это было самое лучшее, Лейс. – Правда, вынуждена была признаться Энди, этот вариант ей подсказали. Зная, как непоколебимы родители в отношении колледжа, Энди сочинила целую историю