На острие меча. Богдан Сушинский
процедил Вайнцгардт. – Можете мне поверить.
– Но верю и тому, что слышал и видел во время осады крепости Аррас[2].
– Неужели и там не нашлось шпаги, которая проткнула бы глотку этому бездарному пииту?
– Шпаг хватало. Не оказалось той, достойной глотки поэта, – заметил д'Артаньян, не желая выяснять, откуда у саксонца столько злобы на Бержерака.
Де Морель все еще сидел на борту полуразрушенной, с перебитыми колесами артиллерийской повозки и ждал их приближения.
– Приветствую истинного героя Дюнкерка! – поспешил к нему д'Артаньян и не видел, как лейтенант Вайнцгардт вдруг резко осел и, пройдя несколько шагов на коленях, словно все еще пытаясь догнать мушкетера и сказать ему что-то очень важное, упал в высокую, уже основательно увядшую траву.
– Неужели вся эта кровь – действительно моя? – пробормотал он, потянувшись взглядом к небу. – Когда же меня так ранило? И в отношении Сирано я тоже несправедлив. Не-спра-вед-лив…
Словно предчувствуя что-то неладное, д'Артаньян оглянулся и с удивлением отметил, что Вайнцгардт исчез. На склоне, где он оставил драгуна, не было никого, кроме раненой, с развороченным брюхом лошади, которая все еще призывно ржала, напоминая о выстреле милосердия – последней милости артиллеристов, которым она долго и преданно служила.
Правда, по дороге, извивающейся у подножия возвышенности, неспешно пылила сильно поредевшая колонна волонтеров-пехотинцев. Однако мушкетеру не верилось, что Вайнцгардт успел спуститься к ней и затеряться среди солдат.
– Ждите меня здесь, виконт! – крикнул он де Морелю и, путаясь в траве, побежал назад, стараясь следовать по им же проложенному следу.
Саксонец лежал в небольшой лощине, в шатре из цветов и трав, и ветер посыпал его лицо разноцветьем листвы и полуистлевших стебельков.
«Какая изысканная смерть! – мелькнуло в солдатском сознании мушкетера. – Идеальная могила воина. Даже погибающий конь – рядом».
Но Вайнцгардт все еще был жив. Взвалив его на плечи, д'Артаньян поспешил вниз. Кто-то из отставших от колонны пехотинцев бросился ему на помощь.
Еще через несколько минут барон фон Вайнцгардт лежал на груженной фуражом повозке, увозившей его в лазарет.
– Вы, граф? – узнал он д'Артаньяна, придя на несколько минут в себя.
– Клянусь пером на шляпе гасконца.
– Вернулись и спасли?
– Обычная дань вежливости.
– Нет, вы все же вернулись… И спасли. Я запомню это, – успел произнести барон, прежде чем снова погрузился в блаженное беспамятство. – Да, кстати, где моя сабля?
Д'Артаньян огляделся вокруг. Сабли не было и быть не могло. Он даже не помнил, лежала ли она где-нибудь рядом с раненым там, в «идеальной» полевой могиле.
– Не огорчайтесь, барон. Вашу саблю привезут на повозке. Вместе с позабытыми саблями многих других драгун.
– Какая изощренная месть! – озорно сверкнул глазами саксонец, теряя сознание.
5
Виконт
Реальный факт. В 1640 году граф д’Артаньян принимал участие в осаде занятого испанцами Арраса вместе с поэтом Сирано де Бержераком. Овладев этим городом на севере Франции, король Людовик ХIII решил таким образом давний, в течение многих лет длившийся спор между Францией и Испанией по поводу принадлежности Арраса.