Илиада. Гомер

      Шесть у Анхиза в дому родилося породы сей коней;

      Он, четырех удержав при себе, воспитал их у яслей;

      Двух же Энею отдал, разносящих в сражениях ужас.

      Если сих коней похитим, стяжаем великую славу!”

      Тою порой, как на месте герои взаимно вещали,

      Близко враги принеслися, гонящие коней их бурных.

      Первый к Тидиду воскликнул блистательный сын Ликаонов:

      “Пламенный сердцем, воинственный, сын знаменитый Тидея!

      Быстрой моею стрелой не смирен ты, пернатою горькой;

      Ныне еще испытаю копьем, не вернее ль умечу”.

      Рек он – и, мощно сотрясши, послал длиннотенную пику

      И поразил по щиту Диомеда; насквозь совершенно

      Острая медь пролетела и звучно ударилась в броню.

      Радуясь, громко воскликнул блистательный сын Ликаонов:

      “Ранен ты в пах и насквозь! и теперь, я надеюсь, не долго

      Будешь страдать; наконец даровал ты мне светлую славу!”

      Быстро ему, не смутясь, отвечал Диомед благородный:

      “Празден удар, ты обманут! но вы, я надеюся, оба

      Прежде едва ль отдохнете, доколе один здесь не ляжет

      Кровью своею насытить несытого бранью Арея!”

      Так произнес – и поверг; и копье направляет Афина

      Пандару в нос близ очей: пролетело сквозь белые зубы,

      Гибкий язык сокрушительной медью при корне отсекло

      И, острием просверкнувши насквозь, замерло в подбородке.

      Рухнулся он с колесницы, взгремели на падшем доспехи

      Пестрые, пышноблестящие; дрогнули тросские кони

      Бурные; там у него и душа разрешилась и крепость.

      Прянул на землю Эней со щитом и с огромною пикой

      В страхе, да Пандаров труп у него не похитят ахейцы.

      Около мертвого ходя, как лев, могуществом гордый,

      Он перед ним и копье уставлял, и щит круговидный,

      Каждого, кто б ни приближился, душу исторгнуть грозящий

      Криком ужасным. Но камень рукой захватил сын Тидеев,

      Страшную тягость, какой бы не подняли два человека

      Ныне живущих людей, – но размахивал им и один он;

      Камнем Энея таким поразил по бедру, где крутая

      Лядвея ходит в бедре по составу, зовомому чашкой:

      Чашку удар раздробил, разорвал и бедерные жилы,

      Сорвал и кожу камень жестокий. Герой пораженный

      Пал на колено вперед; и, колеблясь, могучей рукою

      В дол упирался, и взор его черная ночь осенила.

      Тут неизбежно погиб бы Эней, предводитель народа,

      Если б того не увидела Зевсова дочь Афродита,

      Матерь, его породившая с пастырем юным, Анхизом.

      Около милого сына обвив она белые руки,

      Ризы своей перед ним распростерла блестящие сгибы,

      Кроя