Опыты психоанализа Клио. В. Н. Болоцких
Сказывается характерная не только для Голливуда тенденция к романтизации, а, следовательно, и к оправданию агрессии и войн.
Аналогично обошелся с историей другой американский писатель – фантаст Г. Гаррисон в цикле «Молот и крест», в котором история эпохи викингов не только выворачивается наизнанку, но и всячески романтизируется. Американцам, по-видимому, хочется предстать наследниками имперского Рима (о чем свидетельствует огромное количество фильмов «фабрики грёз»), но и пиратов-мореплавателей, скандинавов-викингов. Об этом также говорит обилие фильмов, вполне фантастических, хотя и использующих часто реальные исторические сюжеты. Не хочется вспоминать об испанских конкистадорах, уничтоживших древние цивилизации Америки, зато Дрейк, Флинт и Морган: корсары, грабившие испанцев, оказываются героями.
Так, исподволь, американцам внушается миф о великом прошлом, об избранности Богом. Невольно вспоминается арийский миф гитлеровской Германии, в котором фигурировало героическое прошлое древних германцев.
Только вместо подлинной истории получается сплошное фэнтези. Не стоит удивляться после этого, что в трудах профессиональных англо-американских историков решающую роль во второй мировой войне играют США и Великобритания. Для наших молодых людей всё это остается за кадром. Они смотрят красивые сказки и верят в них. Мы далеки от мысли, что Дж. Мартин осознанно и намеренно исказил историю, подменяя её мифом. Как и любой писатель (а в особенности в жанре фантастической литературы) он имел право на вольную трактовку фактов. Тем не менее, широкая публика судит об истории не по достоверным, но скучным монографиям, а по мифам в красивой упаковке. Возможно, кто-то из читателей заинтересуется и обратит внимание на подлинный исторический подтекст романов Мартина и хотя бы для себя восстановит истину.
Мифы имеют огромную силу, поскольку воздействуют на тех, кто их воспринимает на архетипическом, бессознательном уровне. И именно они часто определяют ментальность поколений. Для этого не обязательно использовать официальную идеологию. Достаточно сказки. А миф об избранном народе, расе или классе – один из самых сильных. Можно много писать о том, как в «Игре престолов» всплывают отголоски мифа об избранности. Дейенерис Таргариен освобождает рабов, а Станнис Баратеон и Джон Сноу – «одичалых», «вольный народ» (читай шотландских горцев, негров или индейцев). А если горят костры, то это происки «красных жрецов» (в культе которых можно усмотреть аналогию с зороастрийским иранским культом «огнепоклонников»). Если творятся жестокости – то это дело рук отдельных садистов Болтонов, которых непременно карают. Добро в американском его понимании, с могучими кулаками, обязательно побеждает зло.
Когда подлинные гуманисты, например А. и Б. Стругацкие, пишут о средневековье в виде фантастической