Дети Шини. Ида Мартин
и довольный, с широкой полоской белого пластыря на носу. И только с удивленным видом подошел, как мы все, словно по мановению дирижерской палочки, начали орать на него.
Якушин какое-то время терпеливо слушал, но вскоре не выдержал и тоже начал кричать, что он никому не навязывался и ничем не обязан. Хотя толком не понимал, что случилось.
Потом я наехала на Маркова, что он такой лопух и хвастун, а Марков ответил, что я сама согласилась сесть к ним в машину. Ко мне подключились Герасимов и даже Петров, мы все стали дружно орать на Маркова. Просто стояли над кучей шмотья и кричали на него.
Все, кроме Амелина, который сел на корточки, чтобы вытащить из подвернутых штанин свой драгоценный плеер, но заметил среди вещей несколько прямоугольных белых карточек и, собрав их, принялся внимательно разглядывать.
Оказалось, это фотки Герасимова, и тот с такой злостью вырвал их, что они чуть не порвались.
– Это туда ты собрался ехать? – спросил Амелин.
Герасимов спрятал фотографии во внутренний карман куртки.
– Тебе какое дело?
– Прикольный дом. Можно с тобой? – Амелин умело изобразил святую наивность.
– Нельзя, – Герасимов стал собирать свои вещи.
– А что там? – Петров заинтересовался.
Мы все устали кричать.
Герасимов нехотя передал карточку Петрову. Я не удержалась и тоже заглянула.
Черно-белая фотография прошлого века, а на ней большой красивый дом с колоннами и балконом, настоящая усадьба.
– Это, наверное, какой-нибудь архитектурный памятник. Музей, – предположил Петров.
– Ничего подобного. Мой дядя там на самом деле живет.
А Марков даже не взглянул:
– Сторожем там работает?
– Это его собственный дом. Он его в девяностых выкупил и полностью восстановил, потому что там раньше была заброшенная больница.
– Ого! На какие шиши он все восстановил? Миллионер, что ли? – саркастично поинтересовался Марков.
– Думал, ты один такой в целом свете? – парировал Герасимов.
– В таком доме я бы спрятался, – с уважением сказал Петров.
– Покажи, – одновременно попросили Якушин и Настя.
– Комнат точно на всех хватит, – согласился Якушин.
– А правда, Герасимов, – начал Петров в своей подхалимской манере. – Давай мы с тобой поедем. Прежде чем меня насильно вернут обратно, я бы хоть одним глазком взглянул, как люди живут.
– Я сам там ни разу не был, – сказал Герасимов. – И дядьку видел только в глубоком детстве. Они в ссоре с моей мамой.
– Вот вместе и поедем, – продолжал окучивать его Петров. – Потому что денег на билет у тебя больше нет.
– Минуточку, – насторожился Якушин, – и как ты предлагаешь туда добираться?
– На машине, конечно.
– С этого места, пожалуйста, поподробнее. На какой это машине без денег он поедет? – произнес Якушин с нажимом, пристально глядя в глаза Петрову.
– Ну, как? – замялся Петров. – На твоей.
– То