Стихопульсы. Михаил Анмашев
в скандалах чью-то дверь, щеколду, закрываемую звонко,
и рукопись, забытую теперь, осколки, снятые резцом предельно тонко,
усмешку уголками сжатых губ и смятую от желчи сигарету,
какую-то печальность медных труб и брошенную в воздухе монету,
и аскетизм единственного слова, великолепие откинутых волос,
и грустную улыбку богослова, глаза, которыми в бессмертии даос,
и сорванный намеренно стоп-кран, четыре истины, корёженных словами,
беспечность, под которую орлан мгновенно расправляется с орлами…
* * *
беспечные причуды чудака – гримаса, боль, улыбка, желчь, насмешка,
спокойствие чужого кулака – орел? пропажа? мистика? и решка…
* * *
Не выходи из комнаты – живи в совершенном шаре,
шествуй ровно ты, парадиз свершая,
всё, что бессмысленно – выкидывай за пределы,
только вот жизнь от счастья совсем поседела.
Шар – идеальная форма пространства,
комнату угловую под себя ровняя,
не скрасит ни любовь, ни жажда жеманства
жизнь, что провожаешь, её одевая.
Лучше всего по шару бродить, вовнутрь никого не пуская,
зачем о мире по себе судить, зная, что нет ни тоски, ни рая,
выползай из шара глухими ночами,
вооружившись стансами и мечами.
Горб растёт оттого, что склонился, к чёрту джаз, паперть и боссанову,
даже Шут от боли скривился, сам попробовал – дай второму,
ценностями слов, как и букв не играю, в шаре они перекатываются, гремя,
«мыслю» не адекватно «знаю», толкаю, пинаю шар от себя…
Ворот рубахи на три петли открывай сосредоточенно до пуза,
за окно лучше и не смотри, какая разница – Днепр, Дунай. или Руза,
днём развлекайся и меч остри,
Шут повелел – кайся, потом остри…
Шар прокололи движением рук, не поможет ни Хронос, ни бог, ни время,
Хаос рождён – на себя смотри, как услышишь стук, так немедля в стремя,
а лицо своё, выходя – сотри,
под прицелом уже не язык, а темя…
Женя Гершман. «Хамелеон». Холст, масло. 80×54 дюймов
* * *
Полноте, да бросьте причитанья, всё пройдёт, как с яблонь белых дым,
бросьте сны, пророчества, мечтанья, не живите только тем одним,
что приносит радости и беды, что уносит деньги и почёт,
от истоков вер до аюрведы – каждый год и каждый поворот…
Кто напишет судорожно строки, брошенные ветром прям в лицо,
и уходят снулые пророки в сточенную жизнь заподлицо,
кто-то крикнет – «Старче, не прощай!», не бросай, не рви и не калечи,
в соло нет бездумья диких стай, как и нет обычной тихой речи…
На разрыв, на отмель, напрямик – «Старче, должен быть и этот выход!»,
если в числах – только семерик, если в картах, то заклятый Рихард,
а во снах