Джо Варвар и Чвокая Шмарь. Крис Ридделл
с изумлением обнаружил, что сидит… в очаге, прямо за огромным котлом, висящим на цепи. Он осторожно выглянул из-за котла, стараясь рассмотреть темноватую и чрезвычайно захламленную комнату, в которой столь неожиданно оказался.
Вдоль всех стен здесь стояли столы, загроможденные горами горшков, кастрюль, мисок, каких-то бумаг, свертков и еще черт знает чего. В комнате имелись также табуретки, а на стенах висели полки, битком набитые всякой всячиной – посудой, книгами, коробками, бутылками… Занят был буквально каждый дюйм стен, ибо, помимо полок и шкафчиков, там висели разные карты и схемы, огромные пучки трав и кореньев, засушенные растения целиком, а также чучела животных и птиц и необычного вида сверкающие инструменты, о предназначении которых Джо даже не догадывался. Пол в комнате был завален мешками, глиняными сосудами и странными угловатыми приспособлениями из дерева и металла со множеством пружин, клапанов и зубчатых колес. И посреди всего этого невообразимого беспорядка спиной к Джо спокойно стояли два весьма странных существа.
Один тип был маленький, толстенький, с густыми вьющимися седыми волосами и в очень высокой остроконечной шляпе, на полях которой сидел голубой волнистый попугайчик. Второй – настоящий великан, весь покрытый какими-то шишками, постоянно горбился и смотрел в пол, чтобы не стукнуться головой о тяжелую люстру, висевшую под потолком.
– Не больно-то он разговорчивый, господин мой, – услышал Джо голос шишковатого великана.
– Видимо, Норберт, нам достался чрезвычайно сильный духом, но крайне молчаливый герой-воитель, – важно отвечал толстенький коротышка.
– Что сильно отличает его от Квентина Кондитера! – заметила птичка довольно ехидным тоном.
Толстенький над кем-то склонился – Джо было плохо видно – и ласково сказал:
– Ну-ну, не стоит так смущаться. Меня зовут Рэндальф. А тебя как?
Джо стало так интересно, что он наконец собрался с силами и вылез из очага. «Неужели все это происходит со мной? – думал он. – Неужели я, всего на несколько минут выйдя на прогулку с собакой и провалившись в какую-то нору в кустах, действительно оказался в чужой кухне да еще и, похоже, в чужой стране? И куда, кстати, подевался Генри?»
Тут как раз пес впервые подал голос, коротко и резко тявкнув.
– Груб? – озадаченно переспросил Норберт. – Он сказал «Груб!»?
– Ну да, Груб! – воскликнул коротышка с энтузиазмом. – Это ведь так естественно! Превосходное имя для героя-воителя! На редкость короткое и точное! – Он снова низко склонился к кому-то и тоном заговорщика спросил: – Может быть. Груб Могучий, а? Или Груб Губитель? Или Груб… э-э-э… Мохнатый?
Генри снова тявкнул.
– Генри! – окликнул его Джо.
Пес тут же бросился к нему, обогнув великана Норберта, радостно виляя хвостом. Джо взял его на руки и крепко прижал к себе. «Господи, – думал он, – как приятно увидеть кого-то знакомого даже во сне. Если, конечно, это сон!»
– А ты кто такой? – раздался