Джо Варвар и Чвокая Шмарь. Крис Ридделл
был Квентин…
– Ну да, тот самый, что притащил с собой трусливую пуделиху и тонну сахарной глазури! – снова ехидно вставила Вероника.
И тут Джо услышал тихий плач; обернувшись, он увидел, что Норберт хлюпает носом и три огромные слезы катятся по его бугорчатым щекам из трех покрасневших глаз.
– Бедный дорогой Квентин! – захлебываясь рыданиями, с трудом выговорил он.
– Плачь, детка, плачь! – насмешливо посочувствовала ему Вероника.
– Но ведь ему не дали ни малейшей возможности по-настоящему проявить себя! – жалобно воскликнул Норберт.
– Довольно! Помолчите, наконец, – вы оба! – сердито прикрикнул на них Рэндальф.
– Ты уж прости меня, господин мой, – пробормотал Норберт, вытирая нос рукавом и продолжая горестно всхлипывать.
– Итак, первым героем, которого мне удалось вызвать, оказался Квентин, – продолжил свою речь Рэндальф, – а второй – ты…
– Но вы не имели на это никакого права! – вскричал Джо. – Я никого не просил никуда вызывать меня и тем более тащить сквозь колючие кусты, засовывать в дурацкую нору и всего изодранного выбрасывать на… какую-то помойку!
– Каков нахал! – донесся из часов приглушенный голос эльфа.
– И я не просил, чтобы какой-то старый осел, называющий себя волшебником, снаряжал меня в поход, какой-то жалкий попугай без конца меня оскорблял, а какой-то дурацкий трехглазый людоед щипал меня! – разбушевался Джо.
– Неправда, – возразил Норберт, – ты сам попросил тебя ущипнуть! Ты же сам сказал: «Ущипните меня! И если я сплю, то…» Помнишь?
– ЗАТКНИСЬ! – завопил Джо. – ЗАТКНИСЬ!
Норберт отскочил от него, выпучив от страха глаза.
– Помогите! – взревел он. – Прошу помощи! Прошу помощи! SOS! – От волнения Норберт подпрыгнул, насколько позволил низкий потолок, и секундой позже с грохотом приземлился, отчего пол в комнате заходил ходуном. Рэндальф упал, Вероника, хлопая крыльями, взлетела в воздух, а Джо пролетел через всю комнату и врезался в противоположную стену буквально в сантиметре от настежь открытого окна. – Ух ты, че-е-ерррт! – прорычал он. От удара в голове у него помутилось, и он бессильно сполз на пол, а комната между тем все продолжала раскачиваться.
– Норберт, птичьи твои мозги! – сердито воскликнул Рэндальф.
– Да как ты смеешь! – накинулась на Рэндальфа Вероника. – Как ты смеешь оскорблять меня!
Рэндальф ничего ей не ответил и только вздохнул. Постепенно комната успокоилась и перестала качаться. Повернувшись к людоеду, волшебник спросил суровым тоном:
– Ну, и что теперь нужно сказать?
– Прости меня, господин мой, – с несчастным видом пролепетал Норберт. – Мне очень, очень жаль!..
– Да не у меня прощения проси, а у нашего гостя! – упрекнул его Рэндальф, и Норберт даже сморщился от смущения. – У нашего героя-воителя! Немедленно проси прощения у Джо! – И он пальцем указал Норберту, у кого именно следует просить прощения.
– Ах,