Белый конверт для Люцеры. Дмитрий Чарков
брата сгубила женщина. Как-то банально звучит… Но очень продуманная ведьма, должен сказать – м-м-м, не в обиду вашим здешним коллегам по ремеслу сказано. Та самая Вероника Храмова, о которой я только что говорил с Горенко – это, кстати, следователь, который дело тогда вёл. Она вместе со своим заокеанским хахалем придумала схему, как вывести крупные суммы из бизнеса Бориса, сымитировала самоубийство другого человека, подставила под это одного своего тайного воздыхателя… И всё – благодаря своим, стоит заметить, весьма развитым способностям к манипуляциям – людьми, разумеется, их сознанием.
– Гипноз? – уточнил Рапс.
– Да, – подтвердил Иван. – И, наворотив здесь дел, благополучно улетела в Штаты, имея уже там на счетах солидные суммы. Но жадность, как говорится, фраера сгубила: её удалось выманить назад, причем вместе с её американским мужем, по уши замешанном в махинациях, и обоих благополучно взяли прямо в Шереметьево. Дело было в пятнадцатом году. Патрик оказался далеко не графом Де Ля Фер и сдал любимую со всеми документами, возместил причиненный ущерб бизнесу Бориса и отдельно ещё – его деловой репутации, причем добровольно… ну, я имею ввиду – без специального какого-то решения суда. И он был счастлив таким исходом для себя, поверьте. Что бы ему тут светило, при нашей молодой тюремной демократии… Суда-то, уголовного, как я уже сказал, и не было по нему – с мужиком всё решили, что называется, в досудебном порядке и выдворили из страны; очевидно было, что он вроде как – ни сном, ни духом о том, что вытворяла тут Храмова во имя их вечной любви, помимо денежных афёр. Или прикидывался – я не готов тут судить.
А вот по ней – другая тема и другая статья. Точнее, целый статейный наборчик: убийство, покушение на убийство, мошенничество в особо крупных, умышленное причинение вреда здоровью какой-то там тяжести – парень один чуть без мозгов не остался – мог до конца дней в этом изменённом, овощном, так сказать, состоянии пребывать… Наворотила столько, что на несколько поколений хватило бы. Доказательств полно, для пожизненного…
Иван замолчал, сосредоточившись на внутренних своих переживаниях, словно заново подводя итог прошедшим годам.
– Что-то пошло не так, – резюмировал Рапс.
Буранов хмуро кивнул:
– Не так, как планировали в прокуратуре. Совсем не так. После месяца в Крестах Храмова заявила, что беременна. Естественно, провели обследование и подтвердили восемь недель. Это в конце зимы, в две тысячи шестнадцатом, уже было, если не ошибаюсь. Перевели на щадящий режим. Следственные действия и подготовка к судебному процессу, конечно, продолжались, как положено. На седьмом месяце у неё возникла серьёзная угроза выкидыша, по свидетельству тюремных медиков, и в какой-то критический момент её перевозили в специально оборудованный стационар… я не особо-то разбираюсь ни в медицинских, ни в юридических процедурах в отношении… таких больных, когда реальная угроза смерти матери… наверно, всё было сделано правильно, с точки зрения закона – и человеческого, и божеского… Только, в результате, истекающая кровью