Квартиранты. Александр Олегович Мендыбаев
Может быть мы заточены тут на долгие годы. Что толку, мы уже все испробовали…может нам просто прыгнуть в окно или вскрыть вены, самоубийство – это шанс, хоть какой-то …
Я бросился к Кеме, крепко взял ее за руки.
– Успокойся. Мы обязательно найдем отсюда выход. Я обещаю. И обещаю что всегда, всегда буду рядом. Не смей думать о суициде. Надо бороться до конца. Уверен, что разгадка где-то рядом. Ты плохо себя чувствуешь. Ложись, мы включим фильм. Я приготовлю завтрак. Ты просто болеешь. Кема молча ушла в другую комнату. Не плакала. Бывает, что человеку нужно просто побыть одному. Я продолжал возиться с чертежами комнат, сравнивать их перемещения за последние несколько суток. Составил таблицу, пытался искать закономерность. Эта работа увлекла меня. В голове наметился ряд экспериментов. Сегодня мы весь день проведем в этой комнате, выходить будем только в туалет и на кухню. А завтра я посмотрю изменения. И так каждый день – пока я не найду разгадку. Моя цель – научиться управлять этим чертовым домом, двигать комнаты по моему усмотрению. Итак – зал, кухня, туалет. Ах черт, Кема же пошла в какую-то комнату. Хорошо, ее мы тоже возьмем в расчет. И кстати, где Кема. Я пошел за ней.
***
Кема лежала на полу. В руке – пустой флакончик из под лекарств, желтые таблетки рассыпаны по полу. И черный локон на молочно-белом безжизненном лице.
– Не смей умирать, дура, не смей у меня умирать!!!
Я продолжал заливать в Кему литры воды. Бесполезно, почти вся жидкость вытекала обратно. Я бил ее по щекам, наклонял над ванной, поливал голову холодным душем. Влив еще пару стаканов, вдруг почувствовал, что Кему начинают сотрясать рвотные позывы. Я осторожно поднял ее и, схватив за пояс, наклонил над ванной. Кему начало рвать. Рвать по-настоящему. Обильно. Много.
– Пей, пей еще девочка.
Кему рвало, она вяло сопротивлялась, отталкивая меня рукой.
Я гладил ее по голове, плакал, умолял не покидать меня. Что будет со мной если Кема умрет? Скорее всего, прекращу всякую борьбу. Тогда уж лучше сразу в окно. Я как-то не думал о Кеме все это время. Мы попали в беду. В какую-то абсурдную, нелепую ситуацию, которая полностью изменила нашу жизнь. Ситуация о которой лучше было не задумываться, не анализировать и глубоко не философствовать. Ситуация, которая не вписывалась ни в одно из логических объяснений. Оставалось лишь принять ее такой, какая есть, перестать реагировать, полностью отключиться. Я отвлекся сам и отвлекал Кему работой, музыкой, фильмами, какими-то дурацкими занятиями. Все, что могло придать хоть какой-то смысл нашему нелепому существованию. Но фильмы и музыка часто действовали на нас удручающе. Нам сложно было смотреть кадры из старой, такой прекрасной жизни. Проще было вовсе не вспоминать.
Я долго воспринимал Кему лишь как человека, попавшего со мной в беду. Потрясение от случившегося, затяжной шок и депрессия загасили в нас все человеческие инстинкты. Мы ели лишь для того, чтобы поддержать силы. В первое время даже не готовили. Хлеб, масло, чай. Сон не приносил наслаждения – было чудовищно больно просыпаться в реальность.