Актер от чистого сердца. Как раскрыть в себе сценический талант. Майкл Говард
пьес, а иногда наши собственные импровизации. На эстрадных вечерах тоже никто без дела не сидел. Я, например, показывал связку из двух пантомим: в одной изображал игру в пинбол, а в другой – превращение доктора Джекила в мистера Хайда.
То лето изменило нашу жизнь. Мы созрели для серьезных отношений, всячески оберегали друг друга и окунулись в самую гущу актерской жизни – день за днем познавали и муки творчества, и борьбу, и успех, и поражения.
Вернувшись осенью в город, Дольф и Черис выбили мне стипендию в той же театральной школе, где учились сами. Так я попал на курс к Сэнфорду Мейснеру, актеру и преподавателю, который был одним из основателей театра «Груп». Учиться у Мейснера, Марты Грэхем, Луиса Хорста, Дэвида Прессмана, Джейн Дадли и других талантливых преподавателей было непросто, но учеба быстро приносила плоды, и с течением времени я все больше и больше ценил ее. А трудно приходилось, потому что я еще никогда толком не учился и не признавал мужской авторитет. Кроме того, Мейснер был вспыльчив. Он злился и расстраивался (и был прав), когда кто-то (вроде меня) считал, что может добиться успеха, прогуливая вводные занятия.
Я учился в Neighborhood Playhouse, когда в 1941 г. после налета на Перл-Харбор Америка вступила в войну. Я записался добровольцем, но занятия в театральной школе не бросил, поскольку военную школу войск связи посещал по вечерам. А вот зарабатывать на оплату аренды, еду и прочие расходы на последнем году обучения уже не мог. Положение казалось безвыходным.
Тогда на помощь пришла моя подруга и однокурсница Мэри Джеймс. До поступления в театральную школу она окончила колледж, и родители подарили ей фургон. Но Мэри решила, что в Нью-Йорке он ей ни к чему, и продала машину, отдав часть вырученных денег мне. Ты спасла меня, Мэри!
Не успели мы с Дольфом выпуститься, как нас призвали. Решив, что пехотинцев из нас не выйдет, и надеясь служить вместе, мы записались в парашютно-десантные войска. Форма у них была – блеск! Ботинки, шелковый шарф, роскошный комбинезон. Как в кино! Но с Дольфом мы до окончания войны не увиделись. Его определили в 17-ю воздушно-десантную дивизию, а меня – в 101-ю.
Для прохождения вводного курса и парашютной подготовки меня отправили в Форт-Беннинг в штате Джорджия, где нас несколько недель муштровали и чуть ли не до потери сознания заставляли упражняться, в том числе в укладке парашюта, обеспечении связи и ведении боя. В последнюю неделю мы выполнили по пять прыжков в дневное и ночное время. Едва ли можно забыть предвкушение, страх и радость от завершения курса! Взволнованные сдачей экзаменов на звание пилота, мы закатили пивную вечеринку. Кто-то шепнул капитану, что я актер. Он меня подозвал и сказал:
– Слушай, Говард, мы сегодня гуляем. У нас есть барабанщик, есть певец, покажи и ты что-нибудь.
Я попробовал отказаться:
– Сэр, я актер, а не комик. Мне сценарий нужен.
Отказ принят не был.
– Да брось! Уважь парней! Все свои, сделай, как умеешь.
Загнанный в угол, я вспомнил свои пантомимы