С мечтой о Риме. Борис Джонсон
смятением элитами метрополий. У Уоррена Гастингса[20] были двойники в Древнем Риме, и у его двойников тоже были недруги. Как и британцы, римляне испытывали нравственную амбивалентность в отношении своих действий.
Часть аристократии активно выражала неприятие захвата новых территорий, считая, что весь этот грабеж пагубен для души и что расширение почти неизбежно привнесет странные чужеземные верования и обряды, приведя к ослаблению римской цивилизации.
Катон Старший всегда сетовал на утрату традиционных республиканских ценностей, и Кромер назвал его приверженцем «малого Рима» на манер «малой Англии». Точно так же заклятый антиимпериалист Дж. А. Гобсон написал превосходное обличение империи в 1902 году (работа Кромера может рассматриваться как своего рода ответ на него):
Народ может или, следуя примеру Дании и Швейцарии, приложить свои способности к земледелию, развить различные системы народного образования, общего и технического, применить все научные усовершенствования к своей специальной фабрично-заводской промышленности и таким образом на сильно ограниченном пространстве содействовать прогрессу благосостояния значительного населения, – или же, подобно Великобритании, он может пренебречь своим земледелием, допустить, чтобы земли его оставались невозделанными, а население скучивалось в городах, отстать от других народов в области просвещения и применения новейших научных открытий, и все это ради того, чтобы растрачивать денежные и военные ресурсы в погоне за скверными рынками, в поисках нового поприща для помещения спекулятивного капитала в отдаленных уголках земли, ради того, чтобы прибавлять к площади, занимаемой империей, миллионы квадратных миль и миллионы населения, неспособного к ассимиляции [21].
Так писал Гобсон в начале прошлого века. Несколько схожие мнения можно обнаружить и у римских авторов, например у Флора, жившего в век Адриана и Траяна и считавшего, что Риму будет лучше ограничиться провинциями Африка и Сицилия, чем расти дальше до таких размеров, что он будет разорен своим величием.
По мнению Кромера, все это общие черты британцев и римлян, народов, объединенных склонностью к спорам о морали, определенным практицизмом, боевыми навыками и тем, что их характеры «наилучшим способом проявляются в критическое время».
Но между британским и римским империализмом имеется одно огромное различие, и оно подталкивает Кромера к его самым мрачным размышлениям. Беда с нами, британцами, говорит он, в том, что мы не так умело, как римляне, ассимилируем нации завоеванных территорий. Римская имперская методика была совершенно гениальна: ее создатели «либо романизировали народы, которые сначала были подневольны им, а в конечном счете становились хозяевами самим себе, либо предоставляли этим народам возможность добровольно проводить собственную романизацию».
А что же мы? Наш недостаток в том, что мы несколько надменны, считает старина Кромер. «У нас островные
Гастингс Уоррен (1732–1818) – первый генерал-губернатор Индии.